Владимир Романовский - Проект века

Все это - не стихийное дело, а результат коррупции. Она достигла в России таких размеров, что стала мешать не только самой себе, но и всему европейскому дому. Количество начинает переходить в очень отвратительное качество. Кредитов международного валютного фонда уже не хватает даже для самих коррупционеров. Все продается - должности, законопроекты, голоса. Постоянно идут какие-то разборки, на улицах гремят взрывы, трещат автоматные очереди. Черт знает, что такое. Доллары всемирного банка рассасываются по криминальным структурам и уходят обратно, на Запад, только уже на их счета. Получается, мы сами финансируем всю эту фантасмагорию. Все это становится опасным. Для нас опасным, Рей. Нужны новые идеи, которые прекратили бы это патологическое воровство, в народ бы вдохнули надежду. Это тебе не материалистический Запад, в России верят в идеи и всевозможные прожекты.

- Но при чем тут мы?

- При том. Дело зашло слишком далеко, и отдельными мерами ничего не поправишь. Только мы сможем остановить их. Сами они не остановятся. Но их надо так остановить, чтобы не изменился политический курс. Нужна новая идея, не слишком глобальная, но целостная и привлекательная...

- Для этого в корпорации есть управления стратегического планирования, шеф...Целое управление!

- Не так официально, Рей. Мы с тобой всегда отлично ладили и без этого...

- Я просто хотел сказать, Джон, что мое дело - собирать информацию. И, кажется, я неплохо справлялся с этим.

- Настали другие времена, Рей... Послушай, ты парень головастый, давно в этой стране, многое знаешь, у тебя масса друзей... Поезди, поговори со всеми, послушай...Нам надо знать истинное общественное мнение, а не телевизионное. Ни по газетам, ни по телевидению его теперь не определишь... Русские недаром называют телевизор ящиком. Я уверен: целостная идея может родиться только здесь, на месте. Из - за границы все видится иначе, наши аналитики способны лишь предупредить, забить тревогу. Что они сейчас и сделали. Рей, нужна новая концепция. Это наша общая задача. Нужна свежая неожиданная и симпатичная идея. Которая бы сплотила народ, прекратила расхищение страны, сменила бы всю эту команду, но, повторяю, сохранила бы прежний, дружественный Западу курс. Мы должны разработать такую идею и подкинуть её им.

- У них это называется: и волки сыты и бюджет цел...

- Вот именно.

- Вы сами говорили когда-то, что идеология - это коллективное помешательство.

- Да, помешательство. И наша задача - не сделать его буйным. Тихое помешательство - это хорошо. В этой стране идея всегда становилась материальной силой, потому что только здесь она легко овладевает людьми. С помощью писак, естественно, не сама же по себе. Это тебе не скептическая Европа, в России все ещё верят в идеи и всевозможные прожекты. Здесь без идеи ничего не сделаешь, или я ошибаюсь?

- Ты прав, как всегда, Джон, но предложить идею... Это не так просто.

- Поезди, понаблюдай, поговори с людьми... Как они себе представляют выход из тупика...

После той встречи Ридж улетел в Европу. Старк за это время объездил пол-России. За разговорами и застольями не заметил, как пролетел месяц, однако ничего путного в голову так и не пришло.

Никто здесь теперь не мыслит концептуально, размышлял он, доходов это не приносит, и лишь наводит на тоскливые выводы. Начальство само думать не желает, а другим не дает. Концептуальные разработки просто не финансируются. Боятся что ли. Старк вздохнул: теперь Ридж снова в Москве, ждет его и требует отчета.

Он снова наполнил бокал и огляделся. Зал постепенно заполнялся промерзшей публикой. Чем-то ему нравилось здесь: не было видно ни явных проституток, ни сексуальных меньшинств - Старк был брезглив, а при виде размалеванного гомика его просто тошнило.

Он просидел один почти до отхода поезда, настраиваясь на завтрашний разговор с шефом, обдумывая ответы. Кое-какие предложения он ему преподнесет, но идею... Нет, целостной идеи, способной одним махом решить множество разношерстных проблем, в голову не приходило.

Он оставил официанту, который за это время опьянел ещё больше, щедрые чаевые и направился к поезду.

На платформе с удивлением заметил, что у людей при каждом слове изо рта вырывается легкий парок, будто все курят. Оказывается, не на шутку похолодало, подумал он.

В купе уже расположились двое молодых мужчин, они удивленно переглянулись и уставились на Старка. Он привычно отметил про себя характерные черты лица каждого. Один - плотный, круглолицый блондин, второй - черноволосый, худощавый, явно высокого роста, с вытянутым, мрачноватым лицом. Оба возбужденные, с разгоряченными физиономиями, в расстегнутых дешевых рубашках. На вешалке - простые ветровки и те же самые черные кепки, в которых сейчас одето пол-Петербурга. На столике - джентльменский набор: почти порожняя бутылка водки, две жестянки пива, несколько сморщенных сосисок жуткого цвета, кусок хлеба и два банана.

Читать дальше