Марина Крамер - Привилегия женщин (сборник)

Я не отталкивала его, но понимала, что этот случай — еще одна зарубка на память, и за это он тоже будет рассчитываться со мной. Этого я ему не прощу тоже.

Неприятности начались поздно вечером, когда по местному каналу в «новостях» показали фоторобот мошенницы, поразительно похожий на меня, только что с кудрявыми волосами. «Ну, вот и все», — с нежной жалостью к себе подумала я и зло посмотрела на лежащего в постели Костю. Он же и бровью не повел:

— Ну и что? Мало таких баб?

— Ты что — серьезно?!

— Вполне. Завтра утром в самолет — и поминай как звали.

— Да ты что — не понимаешь, что я могу до самолета не добраться?! — я вскочила и начала выворачивать свою сумку в поисках сигарет. — Меня же первый встречный полицейский остановит!

— Да? А ты ж какого черта тогда так подстраховалась? Паричок нацепила! Умная слишком? — Он приподнялся на локтях и насмешливо наблюдал за мной. — Или догадалась, что по нашим с Артуром приметам менты будут нас искать сто лет — и не найдут, а ты слишком уж яркая?

Я остановилась и замерла. Смысл Костиных слов дошел до меня — так они планировали отвести подозрения от себя, сделав именно меня ярким пятном, за которое зацепится глаз любого мужика… В самом деле — поди опиши внешность мужчины с Кавказа! Особенно если при этом у него нет никаких особых примет, как у Кости и Арика! Вот сволочи… И теперь я вынуждена слушать это и терпеть, потому что даже паспорт мой находится у мужа! Я уехать не смогу самостоятельно, из отеля выйти! Сволочь, ну, какая же сволочь…

— Все, одумалась? — так же насмешливо произнес Костя, дотягиваясь до бутылки с коньяком на тумбочке и делая большой глоток прямо из горла. — Ты запомни, Мария, — без меня ты никто и ничто. Захочу — и поедешь в Мордовию по этапу, достаточно один звонок сделать.

Я совсем сникла, потому что отлично знала — если он захочет, то так и будет. И никто не поверит в то, что рядом со мной был еще кто-то — Костя и Арик к тому моменту будут уже на пути в Испанию.

— Все, Мария, поиграли — хватит, — примирительно заговорил муж, поднимаясь с постели и подходя ко мне. — Я пошутил. Да, согласен — неудачно, больше не буду. Иди сюда, — он обнял меня, и я даже не попыталась вырваться, понимая — бесполезно.

Ночью я так и не смогла уснуть. Костя храпел вовсю, накачавшись коньяком, а мне не помогало даже это. Я прокручивала в голове возможные варианты развития событий и понимала — в Москву к Марго мне нельзя. Ни за что нельзя, как бы сильно ни хотелось. Да и паспорт… Конечно, в порту Костя мне его отдаст, но сам будет находиться поблизости, и Арик тоже, а потому я вряд ли смогу исчезнуть из их поля зрения, особенно не зная ходов-выходов в питерском аэропорту. Я выпила еще полстакана, но и это не принесло облегчения. Сидя на подоконнике, я наблюдала за тем, как дворник в оранжевом жилете метет тротуарную плитку, сгребая мусор в небольшие горки у бордюра. Ни души на улице — только этот дворник и изредка — проносящиеся мимо отеля автомобили. Небо затянуто тяжелыми серыми облаками, и рассвет почти не пробивается сквозь них. И во всем этом какая-то обреченность сродни той, что сейчас поселилась внутри меня.

— Идешь к стойке и спокойно регистрируешься, поняла? — Костя цедил слова, облокотившись на столик в маленьком аэропортовском кафе. Незаметным движением он толкнул в мою сторону паспорт вместе с вложенным в него билетом. — Все, иди. В самолете встретимся.

Я медленно взяла паспорт и сунула в сумку, висевшую на плече. Арик маячил в другом конце кафе, тянул кофе и исподтишка оглядывался. Как же мне хотелось, чтобы их никогда не было в моей жизни — никогда… Как я могла подумать, что смогу спокойно ужиться с таким, как Костя? На что только не толкает людей страх одиночества. Когда меня оставил любимый мужчина, я с чего-то решила, что активно ухаживающий за мной Костя может стать достойной заменой и избавить меня от тоски и нестерпимой сердечной боли. Это же нужно так заблуждаться в моем-то далеко уже не юном возрасте!

Я обреченно шла к стойке регистрации, когда сзади меня окликнули:

— Девушка, задержитесь на минутку.

Повернувшись на голос, я обомлела — ко мне приближался полицейский. Сказать, что я испугалась, значило не сказать ничего. Я перестала ощущать собственное тело, руки и ноги будто парализовало, как и разум, собственно. Даже не оглядываясь, я могла точно быть уверена, что Костю и Арика сдуло ветром.

— Позвольте ваши документы.

— Lo siento mucho, pero tengo que irme! Tengo prisa! [5] Я должна уже идти, к моему большому сожалению! Я спешу! — с перепугу я вдруг перешла на испанский, которым владела далеко не блестяще. К моему счастью, полицейский не владел оным вообще…