Сергей Бакшеев - Я украду твой голос

В длинном концертном платье она вышла на балкон, посмотрела вниз. До клумбы метра три-четыре. Невысоко, но такие прыжки не для нее. А время встречи уже настало. Композиторша дожидаться не будет, обидится, уйдет и больше никогда не предложит ей новой песни. Или сделает еще хуже. Она будет писать их для других певиц. Те будут блистать на сцене и затмят ее — Марину Васильеву!

Девушка вернулась в комнату, решительно сдернула с кровати покрывало и пододеяльник. Связав их, она свесила пестрый канат с балкона. Практически достает до земли. Теперь немного смелости — и она обязательно очарует странную женщину, пишущую гениальную музыку. Они должны подружиться.

Спустя несколько минут продрогшая певица подбежала к тыльной стороне Дома офицеров. Служебный вход, как и обещалось в записке, был открыт. Марина юркнула в темный коридор, рука дернула за собой дверцу. Автоматический замок защелкнулся. Девушка оказалась в полной темноте.

Командир части Евгений Иванович Гордеев счел своим долгом поблагодарить за редкий для гарнизона концерт высокопоставленного начальника.

— Товарищ генерал армии, Гордеев беспокоит.

— Ну-ну, чего там у тебя?

— Спасибо за концерт, товарищ генерал армии. Марина Алексеевна пела бесподобно. Жаль, что вас не было.

— Не хотел смущать лампасами твоих подчиненных. Им понравилось?

— Военнослужащие и члены их семей очень довольны и выражают благодарность певице.

— И тебе спасибо, Евгений Иванович. Я разговаривал с дочерью. Ей зал понравился. И музыканты у тебя достойные.

— Стараемся. Создаем все условия для службы и отдыха. Вы о Марине Алексеевне не беспокойтесь. И о Нине тоже. Когда она захочет вернуться, мы ей машину предоставим.

— Ты о какой Нине говоришь?

— О двоюродной сестре Марины Алексеевны.

— Нет у нее никакой двоюродной сестры!

— А сегодня… Вы просили, чтобы я привез девушку из Москвы в часть.

— Я?!

— Так точно, товарищ генерал армии. По телефону лично приказали, доставить от вашего дома на концерт.

— Что за херня! Ты, Гордеев, в своем уме?

— Товарищ генерал армии, я… как вы просили… только ее. Остальным въезд в город закрыт. Никого не пропускаем.

— Где эта самозванка?

— Из части не выезжала. Собиралась с вашей дочерью пообщаться.

— Что-то не нравится мне всё это. Отбой связи! Позвоню Марине, узнаю, может это ее проделки.

Фанатка, успокаивал себя Алексей Васильев, набирая телефонный номер в комнате дочери. Послушала концерт и уехала. Таких много развелось. Заражаются безумной любовью к популярной певице, как вирусом. Сумасшедшая поклонница или тайная подружка дочери.

Линия соединилась. Длинные гудки натягивали нервы генерала, как порывы штормового ветра морские канаты, крепящие паруса. Дочь не отвечала. Что-то не помнит он у нее подружки по имени Нина. Значит, сумасшедшая фанатка. Сумасшедшая! А где гарантия, что убийца певиц — мужчина?

Боевой генерал в раздражении стукнул трубкой и позвонил Гордееву.

— Есть другой телефон в этой чертовой гостинице? — без предисловий крикнул он.

— Прямой только один, товарищ генерал армии. В номер артистки провели по моему указанию. Есть еще местные номера.

— Ну так звони! Там двое моих орлов должны дежурить. Свяжись с ними и доложи!

— Слушаюсь!

Через три минуты генерал армии знал, что дочь из гостиницы исчезла.

Марина безошибочно пробиралась по темному коридору Дома офицеров навстречу тихим звукам рояля. Она уже бывала здесь, но даже если бы это случилось в первый раз, сориентироваться ей помогала музыка. Каждый шаг приближал ее к чудесной мелодии, звучавшей со сцены. Это была та самая первая песня о собаке. Она вела ее по лестницам и коридорам. Расстояние от своей гримерной комнаты до бокового занавеса девушка почти пробежала. Здесь она остановилась и, как истинная актриса, привела себя в порядок, поправив платье и прическу. В большом волнении она отодвинула тяжелую ткань и выглянула на сцену.

Ее любимый рояль стоял в центре. Его струны были закрыты. На белой крышке слева и справа горели высокие желтые свечи, а на овальном выступе рассыпанные цветы образовывали большую букву «М». Пахло храмом. Свечи были единственным освещением на сцене и в зале. За роялем сидела сутулая женщина и наигрывала мелодии ее самых лучших песен.

— Заходите, Марина, — не оборачиваясь, произнесла она добрым мужским голосом. — Я вас давно жду.

Девушка от неожиданности вздрогнула. Человек встал из-за рояля и обернулся. Его лицо оставалось в тени. Говорил он скованно, не зная, куда деть длинные неуклюжие руки.