Мария Жукова-Гладкова - Достучаться до седьмого неба

Потом изо рта англичанина хлынула вода. Боже, сколько же он ее заглотил! Вася продолжил восстановительные процедуры. Взгляд англичанина стал осмысленным. Потом его снова вывернуло, он задыхался, его опять выворачивало, казалось, мужчина посинел, но Вася уже не волновался за старика. Выживет.

И тут Вася наконец услышал, что происходит вокруг него. До этого он не обращал внимания на окружающие звуки. Теперь они словно ворвались ему в сознание. Он повернул голову.

Француженка и немец направляли друг на друга русские «калашниковы» и ругались на английском языке (каждый – со своим специфическим акцентом) с использованием русского мата.

Англичанина, который теперь сидел, поддерживаемый Васей, еще раз вырвало, и он захлопал глазами, глядя на мокрых до нитки мужчину и женщину с автоматами, предъявляющих друг другу какие-то претензии.

Потом из-под ряда деревьев, которые росли вдоль берега, появилась еще одна очень колоритная группа.

Первым шел абсолютно голый молодой мужик с прекрасным телом. С таким телом надо в стриптизе выступать и стричь деньги с женщин, которым недостает мужской ласки и внимания. Вот только бы побриться красавчику не мешало – ну или отрастить чуть более длинную щетину, а то было ни то ни се. Тут Вася вспомнил, что сам в последний раз брился еще в Петербурге, и непроизвольно дотронулся до щек. М-да, он сам выглядел не лучше красавчика. Васе борода никогда не шла, и он знал, что женщины не любят, когда их колют щетиной. Единственный кусок ткани на голом мужике почему-то был привязан к правой щиколотке и волочился по песку. Это была какая-то белая тряпка непонятного происхождения.

За голым мужиком в ряд выстроились трое, двое мужчин и потрясающе красивая высокая блондинка, как раз в Васином вкусе. Блондинка была одета в весьма потрепанную футболку, чуть-чуть прикрывающую трусики, и кроссовки. Под мышкой держала ноутбук, который в данной ситуации смотрелся весьма странно. Она сегодня явно не успела расчесаться и как следует умыться, про макияж и речи не шло. С одной стороны от нее стоял тучный дядька какой-то восточной национальности в расстегнутой рубашке, которая когда-то была белой, и свободных семейных трусах. Трусы были самыми простыми, в таких еще в Васином бараке мужики ходили. На ногах у дядьки были летние туфли из крокодиловой кожи, тысяч за пять долларов, обутые на босу ногу. На коротких толстых ногах сидело огромное туловище. Может, в костюме он смотрелся бы как-то по-другому, но в почти обнаженном виде выглядел жутко. Ему бы в фильмах ужасов сниматься. Ко всему в придачу дядька был очень волосатый, если не считать головы, на которой уже образовалась внушительная лысина. Остатки черных жестких волос с сединой стояли дыбом. Но он, похоже, решил отрастить бороду – может, чтобы компенсировать лысину. В дядьке было что-то знакомое. Вася его точно раньше видел. Но одназначно не обнаженным.

Третьим в ряду стоял видный мужчина лет сорока, который тоже почему-то отращивал бороду. Мужчина явно занимался своим телом, но недавно обгорел, как, впрочем, и восточный тип. Видимо, поэтому они и не снимали рубашки. На видном мужике, кроме расстегнутой рубашки, были надеты трусы-боксеры. На ногах были летние жутко дорогие туфли из очень мягкой черной кожи. На пляж в таких не ходят. В них ходят на приемы. Уж Вася-то знал толк в мужской обуви… Правда, на щиколотке левой ноги у этого тоже болтался обрывок непонятной белой тряпки. У блондинки и тучного восточного мужика тряпок на ногах не было. Видный мужик тоже сегодня не успел причесаться. Хотя время-то раннее. Эти два типа держали в руках палки, то есть, наверное, правильнее было бы сказать – дубины.

– Где мы? – прохрипел англичанин на родном языке.

– В раю, – ответил голый молодой мужик.

Двое других подкинули в руках дубины. Блондинка внимательно осматривала прибывших на остров.

– Катя, просыпайся, самолет!

Кто-то сильно тряс меня за плечо. Казалось, я только что заснула. Какой самолет? Где?

– Катя!!! Клеопатра!

Наконец я проснулась и на самом деле услышала гул. Он шел со стороны пляжа. Значит…

Но самолету здесь негде сесть. То есть это вертолет или гидроплан.

– Давайте в сторону берега, – отдавал команды Дмитрий очень напряженным голосом. – Все оставляем здесь, кроме Катиной сумки.

– Отвяжите меня от себя! – заорал Евлампий-Егор.

Как назло, узел не развязывался, мужчинам пришлось отпрыгнуть в стороны и разорвать остатки рубахи, из которой были сделаны веревки. По куску осталось на правой щиколотке «старца» и на левой у Дмитрия.