Мария Жукова-Гладкова - Достучаться до седьмого неба

– У них должна быть связь с миром. Спутниковый телефон. Компьютер, имеющий связь со спутником.

– Причем со спутником, которым пользуются представители множества направлений, чтобы местных деятелей было труднее выделить, если что-то пойдет не так, – задумчиво произнес продюсер.

– А что, существует разделение по спутникам? – искренне удивилась я.

– Существует, – кивнул Володя-Виссарион. – Есть доступные для любой организации, а есть – для ограниченного круга, например, для спецслужб одной страны. Или для одной спецслужбы.

– А те, что для любой, – вообще для любой?

– Имеющей соответствующую технику и специалистов. Я знаю, что такой спутниковой связью – при помощи компьютера, связанного с определенным спутником, доступным для массы организаций, – неоднократно пользовались террористы, например, выдвигались требования при взятии заложников. Трудно определить источник. То есть это технически возможно, но на его поиск может уйти неделя, а то и больше. Как ты понимаешь, к тому времени можно легко поменять место дислокации. Правда, у таких, так сказать, общедоступных спутников есть минус – связь может сработать через сутки. Но может и сразу.

– Вообще-то и электронные письма не всегда доходят мгновенно, и даже SMS, – заметила я. – Но нас устроит и через сутки. Только бы добраться до какого-то средства связи. Хотя мне звонить некому…

– Так-таки и некому? Такой красивой девушке? Катя, не верю!

Но это на самом деле было так. Не в ФСБ же мне звонить? И не в полицию по «ноль-два»? Я, Клеопатра Ивановна Левченко, нахожусь незнамо где, определите, откуда поступил сигнал, и спасайте меня. Был у меня любовник из спецслужб, как я уже упоминала, закрутился у нас романчик на горнолыжном курорте, месте моей первой журналистской командировки… Нельзя сказать, что мы разругались, нельзя сказать, что мы расстались. Мы не ругались, мы не расставались, но его работа требует постоянных командировок, как я понимаю – в разные части света, а я не могу и не хочу никого вечно ждать. Но я в любом случае не помнила его номера телефона. Он был вбит в память моего мобильного, но мобильного я лишилась. Хорошо, что я еще держу все телефоны и электронные адреса в обычной записной книжке, так что навсегда я их не утратила, но записная книжка лежит дома, в Петербурге.

– У моих знакомых нет возможности спасти нас с этого острова, – сказала я продюсеру. – Нет возможности поднять соответствующие чины из ФСБ, МЧС, и я не знаю откуда еще. Я даже не представляю, кто может приехать, приплыть, прилететь сюда, чтобы нас спасать. Российский флот? А имеет ли он право действовать в чужих водах? Или это нейтральные? Шойгу со своими орлами может сюда прилететь?

– Я тоже не знаю, – сказал Володя-Виссарион. – Если не ошибаюсь, российский флот теперь представлен в опасном регионе около Сомали. И там ведь наши моряки уже себя показали. Помнишь, как успешно провели операцию по спасению одного танкера?

– Мы с другой стороны Африканского континента.

– Вот именно. А здесь нет сомалийских пиратов. Или пока нет. Но мне есть кому позвонить. У меня имеются знакомые, которые в состоянии реально помочь. И я думаю, что они уже беспокоятся. От меня уже четыре дня нет никаких известий. То есть я в последний раз звонил в Петербург утром, в день захвата нашего самолета. Шоферу своему, чтобы встретил меня с девками. Сказал, что лечу самолетом Дмитрия. Кстати…

– Ну? – подбодрила я.

– То есть по крайней мере шофер знает, каким самолетом мы вылетели. Я-то думал, что никто. А я ведь звонил ему! Но сообразил ли он? Если бы я кому-то из помощников позвонил – другое дело. Понимаешь, Катя, у меня очень толковые помощники. Помощники – это половина дела, даже больше! Я не представляю, что теперь будет делать Дмитрий. Ведь трех самых приближенных к нему людей убили. Найти новых крайне сложно. Ладно бы одного, а тут – всех!

– Главное – остаться в живых и вернуться домой, – заметила я.

– Но надо и о работе думать. А у меня срываются гастроли! Мне неустойку платить!

– Какая неустойка? Вы о чем? Вы же не по своей вине сорвали гастроли! Это чрезвычайные обстоятельства. У вас должен быть какой-то пункт в контракте. Если надо, я выступлю в любом суде.

– Спасибо, Катенька, – продюсер накрыл мою руку своей. – Но дело в том, девочка, что контракт – это одно, а договоренность – совсем другое дело. И такого количества черного нала, как в мире шоу-бизнеса, не крутится больше нигде. И очень важна репутация.