Роберт Пайк - Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

— Нет. Это на самом деле был он.

— Но где?

— В Олбани.

— Когда?

— Три четверти часа или час тому назад. Они сначала позвонили в Центр-стрит, потом в 52-е, а затем уже ко мне. Во всяком случае…

— Он был один?

— Боже мой, Кленси! — взорвался капитан Вайс, который по натуре был человеком очень терпеливым. — Чертов ирландец! Дадите вы мне сказать слово?!

— Извините, Сэм, я слушаю вас.

— Ишь ты, слушает! Благодарю покорно. С вами мне трудно говорить, еще труднее, чем с женой. Ну это ничего, ладно уж. Как я пытаюсь в течение часа сказать вам, полицейские Олбани, которые знают, что Блаунт без ума от своей жены, подумали, что он наверняка постарается связаться с ней. Они не выпускали ее из виду ни на секунду, по крайней мере они клянутся в этом. Однако надо думать, что на некоторое время они все же упустили ее. Блаунт виделся с женой, она дала ему деньги, и он скрылся.

— Просто так?

— Да. Просто так!

— И вы говорите, что за ней неустанно наблюдали?

— За ней ходили минимум двое полицейских.

— Что там с ними происходит, в Олбани? Они слепые или идиоты?

— Нет. Просто Блаунт мастерски все проделал. Они поставили одного полицейского у машины перед домом жены Блаунта, а другого за домом. Телефон ее прослушивался, и там все время находился один полицейский. Короче говоря, они сделали все так, как с девицей Серверы.

— Не говорите мне об этом, — с горечью сказал Кленси. — Ну? Как же все произошло?

— Приблизительно два часа тому назад к жене Блаунта пришла соседка. Они сидели в кухне и пили чай. Тип, наблюдавший у задней части дома, видел их очень хорошо в окно. Через некоторое время соседка ушла. Миссис Блаунт вымыла чашки, привела себя в порядок и вышла через парадную дверь. Она остановила такси и села в него. Полицейский, что был перед домом, поехал за ними. Квартала через два миссис Блаунт оставила машину, вышла, прошла немного пешком, потом остановила другое такси и возвратилась домой.

— Не тяните, Сэм. Это очень вредно для моего сердца!

— У вас нет сердца, Кленси, если вы с таким снобизмом относитесь к Мери Келли…

— Сэм!

— Я ничего не говорю. Впрочем, вам ничего и нельзя сказать. Ну, я уж лучше вернусь к Блаунту. По-видимому, он через соседку предупредил свою жену и назначил ей свидание: он лежал в первом такси, которое она наняла, и угрожал шоферу револьвером. Шофер немедленно сообщил в полицию, как только Блаунт покинул машину. Он утверждает, что миссис Блаунт передала своему мужу деньги, половину которых он ей вернул, сказав, что ему надо немного. Когда она вышла, Блаунт приказал шоферу отвезти себя на маленькую улочку около вокзала.

— Говорил ли Блаунт о своих планах жене?

— В такси — нет.

— А миссис Блаунт и ее соседку арестовали?

— Нет. Наши коллеги думают, что аналогичный случай может повториться, но теперь они прослушивают и телефон соседки.

— Это, конечно, ничего не даст.

У Кленси мелькнула какая-то мысль. Что-то весьма неопределенное, что он никак не мог четко сформулировать.

— Сэм, — спросил он, — когда арестовали Блаунта после нападения на банк Гленс Фоллс, украденные деньги были возвращены?

— Да, все до последнего цента. А почему вы об этом спрашиваете?

— Не знаю. — Неясная мысль все еще бродила у него в голове. Вообще, когда такую мысль удается ухватить, она всегда что-нибудь дает. — Я спросил просто так. Я смутно что-то чувствую…

— Очень хорошо, — сказал капитан Вайс. — Я люблю, когда вы так говорите. Нюхайте и ищите всю ночь. Результаты доложите мне завтра.

— Попытаюсь, Сэм. Спасибо, что позвонили.

— Благодарю, что вы предоставили мне возможность сказать вам пару слов. Спокойной ночи.

Кленси положил трубку, секунду подумал, не придумал ничего интересного и вошел в комнату. Капровский снял свою куртку и, сидя в кресле, перелистывал журнал, который отложил при виде Кленси.

— Новости, лейтенант?

— В Олбани видели Блаунта, но он удрал.

Кленси зажег сигарету и тоже бросился в кресло.

— Кап?

— Да…

— Что вы знаете о Холли Вилльямсе и Филе Маркусе?

— Вилльямса я совсем не знаю, я никогда им не занимался, Но Маркуса я хорошо помню. Я помню допросы по поводу пожара. Никто ничего не понимал. И в Центр-стрит я видел его один только раз, в тот день, когда его поймали. Но боже мой, лейтенант, вы должны помнить их лучше меня!

— Я их помню. Я не о том говорю…

Неясная мысль все больше и больше мучила его. Он наклонился, взял сигарету и стал сосредоточенно рассматривать свои босые ноги, стараясь отогнать дым, мешавший ему.