Роберт Пайк - Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

Она не слышала, как он двигался. Значит, действительно, это все только сон. И когда она снова открыла глаза, его перед ней уже не было.

Но повернув голову, она увидела его позади стола в эркере, на коленях около тела Карен. Он не дотрагивался до Карен, не дотрагивался и до крови, он, даже встав на колени, почти не касался пола.

Ева теперь отлично видела его строгое, загорелое, молодое лицо, склонившееся над трупом. Ни у одного из знакомых ей мужчин не было такого лица: ни у доктора Макклура, ни у Ричарда Скотта. Гладкое, загорелое лицо, почти лишенное растительности. Ева подумала, что это могло бы быть лицо мальчика, не будь оно таким суровым и непроницаемым. Лицо взрослого человека, которому приходится жить среди врагов, и поэтому он прикрыл его непроницаемым коричневым щитом. У него были широкие плечи и большие, чистые, загорелые руки. Когда он наклонялся, на животе у него не появлялось никаких складок, живот был плоский и упругий, а у Ричарда уже появлялся мягкий жирок.

У Ричарда… О, Ричард!..

Одет он был в, пожалуй, уж слишком аккуратный серый костюм с Палм-Бич, темно-синюю рубашку и белый шелковый галстук. Шляпа — белая итальянская соломка — была залихватски надвинута на один серый глаз.

Загорелый человек встал и начал крадучись обходить всю комнату. Он переходил от предмета к предмету, внимательно осматривая все.

«Да, — подумала Ева, — это именно так: он, как охотник, подкрадывается к дичи». Он буквально все осмотрел, ни до чего не дотрагиваясь, и все это время он не упускал ее из вида.

«Кто он такой? — думала Ева. — Кто он?» Эта мысль повергала ее в панику. Кто он такой? Она раньше никогда не видела его. Невероятно, чтобы он был другом Карен или другом одного из знакомых Евы. Она никогда не видела подобных мужчин. Он не похож на ее знакомых, он не похож и на игроков на скачках, которых Еве часто приходилось видеть, и не похож на тех типов, которые болтаются на Таймс-сквер.

Так кто же он такой? Каким образом вошел он в дом? Может быть, все это время он находился в спальне? Но Ева отлично помнила, что, когда она вошла в спальню, за исключением Карен, там никого не было. Так когда же он пришел? Кто он? Гангстер? Может быть, он…

Сердце Евы снова замерло, и, прежде чем она смогла сдвинуться с места, он уже стоял перед ней. Он схватил обе ее руки и до боли сжал в своей огромной руке. Другой рукой он взял ее за подбородок и слегка потряс голову. У Евы застучали зубы и на глазах показались слезы.

— Отвечайте быстро, детка, — выстрелил он как из пулемета. — Ваше имя?

К немалому удивлению, Ева услышала свой голос:

— Ева. Ева Макклур, — пролепетала она, как ребенок.

По легкому движению его руки она поняла, что ему известно это имя, однако глаза никак на это не отреагировали.

— В котором часу вы пришли сюда?

— В четыре. Около четырех.

— Кто вас видел?

— Служанки.

Она удивилась, почему это она вдруг отвечает на вопросы незнакомца. Но она утратила всякую волю и превратилась в бесхарактерную медузу.

— Япошка?

— Кинумэ была наверху, она приносила Карен почтовую бумагу. Я из гостиной слышала голос Карен, но ее не видела. И она не знала, что я пришла. Кинумэ как раз вышла из спальни и сказала, что Карен пишет. Я отослала Кинумэ и осталась в гостиной подождать.

— Кого?

— Я хотела поговорить с Карен о… кое о чем.

— Сколько времени вы ожидали?

— В половине пятого здесь позвонил телефон, — механически отвечала Ева. — Он все звонил и звонил, и наконец замолчал. — Еве почему-то показалось, что ему известно все о телефонном звонке, но откуда он мог это знать и почему именно она думала, что он знает, она не могла объяснить. — Я испугалась, вошла сюда и нашла ее…

Голос Евы упал. Мужчина снова внимательно посмотрел на нее, выражение озадаченности не покидало его. И удивительно, какой силой обладали эти глаза…

— Что вы делали с этим испачканным кровью платком? — Он наподдал ногой лежавший на полу платок.

— Я… я подошла посмотреть на Карен и испачкала руки в крови на полу. И я вытерла их.

— Отлично, милочка, — медленно проговорил он. — Думаю, что вы слишком наивны, чтобы так искусно врать.

Колени Евы подкосились, она опустилась на пол и, прислонившись к столу, плакала, как дурочка.

Загорелый человек стоял над ней, широко расставив ноги, и смотрел на нее. Потом ноги его исчезли. Она не видела, куда он ушел, но чувствовала, что он продолжает обыск.

Ричард… Если бы только Ричард был здесь. В его объятиях она бы чувствовала себя, в полной безопасности. Он защитил бы ее от этого загорелого человека с ужасными глазами. О, если бы Ева скорее стала навсегда его женой и обрела его могучую защиту: Несмотря на огромное желание перестать плакать, она не могла овладеть собой и продолжала всхлипывать. Ричард… А отец? Но она тут же постаралась прогнать от себя мысль об этом огромном усталом человеке, находящемся сейчас в океане.