Лиз Ригби - Полное затмение

Пес оглядывался по сторонам, однако выпрыгивать наружу не спешил.

— Наверное, боится лапы обжечь, — сказала Ким, усевшись прямо на дорогу.

Ломакс налил Депьюти воды. Собака принялась лакать, погрузив в воду уши и стряхивая капли на машину.

Ким настояла на том, чтобы взять переносной холодильник, который собиралась пополнять каждый день. Они позавтракали продуктами из холодильника, а также из баночек, жестянок и пакетов, которыми Ким загрузила машину в Калифорнии. Она приправляла любую пищу, которую ела.

— Соус? Горчица? Я возьму кетчуп.

Пес наблюдал за тем, как они едят.

— Плохая погода для собаки. Нам не следует задерживаться на юге, — заметила Ким.

Ломакс взял горчицу.

— Придется задержаться здесь на несколько дней.

Ким наконец задала вопрос, которого Ломакс ждал с самого начала путешествия:

— Зачем?

— У меня здесь дело.

Ким посмотрела на него. На лице застыло хитрое выражение. Она перестала жевать.

— И кажется, я знаю какое.

Влияние кондиционера больше не ощущалось. Было очень жарко. Ломакс чувствовал, как по спине катятся капли пота.

— Какое же?

— Я думаю, ты что-то делаешь для обсерватории. Я права?

— Здорово соображаешь!

— Я права!

— Вовсе нет, но идея хорошая.

— Так ты не поэтому собирался сюда?

— Нет.

Ким была разочарована.

— Надеюсь, у тебя есть весомая причина.

— Вряд ли она тебе понравится.

Ким никогда не спрашивала Ломакса, чем он занимался после ухода из обсерватории. Видимо, считала, что он просто слоняется без дела. Она ничего не знала о его работе в «Сэш Смит» по делу Джулии. Не знала даже, что он целый день ходил в костюме.

Пристроившись на заднем сиденье пикапа, Ломакс рассказал Ким о цели своего путешествия. Все это время она не переставала жевать, не сводя с него глаз.

— Понятно, — произнесла она, когда Ломакс закончил, и потянулась за едой.

Наступило молчание. Казалось, пустыня приблизилась к ним еще на дюйм. Ломакс посмотрел на Ким, но та не ответила на его взгляд, сложила вместе несколько сочных листьев салата, испещренных тысячами островков соуса, и запихнула все это в рот. Ломакс понял, что она никак не собирается комментировать его рассказ. Ким решила наказать его.

Они продолжили путешествие в молчании. Ким сидела за рулем. Она включила кондиционер, и когда он заработал, закрыла окна. Завела приемник, но теперь уже не подпевала ему. Ломакс смотрел на колышущееся марево пустыни. Перед ними ехал пикап, полный загорелыми детьми. Их волосы развевались по ветру, дети смеялись и махали руками. Ни Ким, ни Ломакс не отвечали им. Когда Ким нагнала пикап, дети завизжали и замахали еще сильнее. Никакого отклика. Даже пес их не замечал.

Вскоре на пути им начали попадаться небольшие поселки. Места, где можно перекусить, вывески мотелей и туристических аттракционов. Ломакс обнаружил, что ему не хватает пения Ким. Он искоса посмотрел на нее, но Ким уставилась на дорогу с каменным выражением на лице.

Неожиданно она притормозила у кафе на заправочной станции.

— Пора пить кофе.

Ломакс и пес потащились за ней к кафе. Дверь была открыта. Жужжал вентилятор, пытаясь разогнать горячий воздух. Кроме них, посетителей не было.

— Мой муж занимается заправкой, а я вожусь тут. Мы не торгуем. Он — на заправке. Я занимаюсь готовкой. Тем и живем, — говорила хозяйка, подливая им кофе.

Она отвечала на дружелюбные расспросы Ким напряженно, словно кто-то собирался возражать ей. Хозяйка дала собаке миску с водой. Депьюти выпил половину и уселся у ног Ломакса. Он выглядел несчастным.

— Бедняга, — сказала Ким. — Неужели твой папочка затащил тебя в этот ад ради своих дурацких игр в детектива?

— Может быть, я и дурак, — отвечал Ломакс, — но я ему не папочка.

— Вероятно, мы с ним должны осматривать достопримечательности, пока ты будешь проводить свое расследование, — с горечью заметила Ким. — Искать улики. Задавать вопросы. Докапываться до сути.

— Чего ты злишься?

Вопрос Ломакса оказался последней каплей. Лицо Ким покраснело. Голова задергалась.

— Это же мой отпуск! Мой отпуск! Ты заставил меня проводить мой отпуск, потакая своим тайным фантазиям об этой кукле Барби! Говоришь односложно. Всю дорогу только о ней и думаешь. А потом заявляешь, что у тебя нет времени любоваться со мной видами, потому что ты должен что-то там разыскивать для нее.

Женщина, которая занималась готовкой, но не заправкой, уставилась на них из другого конца комнаты.