Лиз Ригби - Полное затмение

— Нет. С Хелен все нормально?

Кэндис вздохнула и начала:

— Вечером я укладывала Хелен в постель. Она рассказывала о вашей прогулке, а затем я поцеловала ее на ночь. Я уже почти вышла из комнаты, но она позвала меня. Она хотела кое-что рассказать мне.

Она замолчала. Ломакс ждал.

— Сначала она не могла. Я вынуждена была сесть на кровать и целых полчаса уговаривала ее.

— Уговаривала?

— Ломакс, ты трогал ее?

— Что?

— Ты трогал нашу маленькую девочку?

— Трогал? Что, черт подери, ты имеешь в виду?

— Она сказала мне: «Мама, я не хочу, чтобы папа целовал меня».

Ломакс молчал.

— Ты слышишь меня, Ломакс?

— А как она сказала это?

— Она сказала, что хочет сообщить мне кое-что, а затем…

— Она всегда говорит, что хочет что-то сообщить тебе, когда ты выключаешь свет в ее комнате.

— Ломакс… — Голос Кэндис задрожал. — Она была расстроена.

— Расстроена! Она плакала?

— Нет, не плакала. Она была расстроена. Не кричи.

— Она была расстроена, потому что ты сидела у нее на кровати и целых полчаса умоляла ее рассказать, а она не знала, что рассказывать! Вот поэтому, черт подери, она и была расстроена!

— Давай не будем кричать.

— В чем конкретно ты меня обвиняешь?

— Ни в чем. — В голосе Кэндис появилось фальшивое спокойствие. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Я просто хочу знать, почему Хелен сказала, что больше не хочет, чтобы папа целовал ее? Что произошло, когда ты целовал ее в последний раз?

— Что произошло? Ну, я поцеловал ее на ночь. Так же, как и ты всегда целуешь. А она сказала, что мои щеки колются. Вот что, черт возьми, произошло.

— Это все?

— Господи, Кэндис.

Кэндис снова оживилась:

— Джоэл сказал, что вы были вместе в палатке долгое время. Ты раздел ее и положил в постель. Честно говоря, Ломакс, это совсем не обязательно. Хелен уже шесть лет, она и сама способна раздеться.

Ломакс не мог вымолвить ни слова. Хелен и Джоэл подверглись допросу, и предметом допроса был он, их любимый отец. Он представил себе жалобные крики Хелен и заикающегося Джоэла.

— Я хочу спросить, — слабым голосом добавила Кэндис, — зачем ты раздевал ее?

— Она попросила меня.

— И что ты… сделал, что ты на самом деле сделал?

— Я снял с нее одежду, подал футболку, она залезла в спальный мешок, я поцеловал ее на ночь, а затем отправился к Джоэлу…

— Кто спал рядом с Хелен?

— Мы оба. С двух сторон.

— И… это все?

— Я не уверен, — сказал Ломакс, сердце его выскакивало из груди, — что способен продолжать этот разговор.

— Ломакс, я ни в чем тебя не обвиняю. Просто хочу выяснить, что случилось.

— Вот ты и выяснила.

Последовало долгое молчание.

— Прости, — наконец вымолвила Кэндис.

Ломакс медленно проговорил:

— Не знаю, смогу ли я простить тебя. Я подумаю об этом.

Он повесил трубку и лег в постель. Телефон зазвонил вновь. Он не снимал трубку. Однако телефон не умолкал, и Ломаксу пришлось встать с постели.

— Ломакс, выслушай меня…

— Нет.

— Я вообразила черт знает что. Да, черт знает что. Но я должна была понять, почему Хелен не хочет, чтобы отец поцеловал ее…

— Иди ты к черту!

Ломакс повесил трубку.

Он лежал и вспоминал ту ночь в горах с Хелен — все, что он сказал, подумал и почувствовал. Удивительно, но когда он меньше всего ожидал этого, в его мысли вернулся Льюис Фокс. Весь день он пытался найти Льюиса, и вот он пришел, непрошеный и незваный.

Ломакс уснул, не раздеваясь, поперек кровати. На следующее утро он встал с ясной головой. Энергично принял душ. Бриться не стал. Не стал надевать одежду, предназначенную для «Сэш Смит». Джинсы показались ему старыми друзьями.

Он позвонил Джулии.

— Как ты?

— Нормально. Вчера я не смотрела телевизор. — Голос ее был спокоен. — Я осталась в обсерватории — работаю для комитета по затмению.

— Что за комитет?

— Он еще не существует. Я как раз организую первое совещание и печатаю речь Добермену. Вокруг этого комитета такая суета.

— Надеюсь, никто в обсерватории не пристает к тебе с расспросами?

— Нет. Все очень добры ко мне. Они думают, что все это ужасная ошибка. Да так оно и есть.

Когда Ломакс собрался уходить, раздался телефонный звонок. Курт.

— Еще спите, Ломакс?

— Нет.

Курт звонил из какого-то шумного помещения. Он близко подносил трубку к губам.

— Напечатайте то, что мы вчера узнали о Хегарти и Элис, и отдайте Френсис. Сможете?

— Но я же не делал никаких заметок. Это вы что-то писали.

— Напечатайте то, что вспомните, особенно про брюнетку. Марджори уже начала искать ее. И никогда больше не ходите опрашивать свидетелей без блокнота.