Андрей Остальский - Жена нелегала

Имел такт все-таки не договорить — «доказательства неверности вашего супруга».

Джули знала, что ноги могут подкоситься, и поэтому заранее прочно уселась в кресле, держалась за ручку…

Смотрела на фотографии, которые протягивал ей Волчок, и ничего в них не видела! Так, смутные очертания каких-то фигур. Это она потом разглядит их до мельчайшей детали, выучит наизусть. А пока она пялилась на свежие отпечатки и ничего не понимала. И слова, которые произносил самодовольный Волчок, тоже плохо складывались во что-то осмысленное.

Наконец, с третьей попытки, поняла, кажется. Волчок утверждал, что два дня назад, находясь в Лондоне, Карл посетил фотосессию, но быстро освободился, поскольку у него там было совсем немного работы. А потом отправился в отель «Герцог Марлборо» и там провел полтора часа в одном из номеров. Вот фото Карла, входящего в отель. А вот — выходящего. Удалось установить, что конкретно это был номер 124, на втором этаже. Снимок двери номера прилагается. После того как Карл отель покинул, было установлено, что номер занимает госпожа Венемюнде, гражданка Бельгии. Сама она вышла из номера через полчаса после Карла и тут же выписалась из отеля и отправилась в аэропорт. Вот фотография госпожи Венемюнде в момент ее выхода из гостиницы.

Потом Джули будет долго всматриваться в это изображение, пытаясь понять, чем могла бельгийка прельстить Карла? И не понимала. Эта дама совсем не казалась ей привлекательной!

Конечно, все жены так говорят про любовниц своих мужей. К тому же и снимок не лучшего качества, так что можно предположить, что в жизни госпожа Венемюнде несколько лучше, чем она вышла на фото. Но все же очевидно, например, что она ощутимо старше Джули. Что она ниже ростом и вообще у нее неказистая, приземистая фигура. И ноги кривоватые, судя по всему. А лицо в лучшем случае заурядное. Нос такой невзрачный. Да что же он такого в ней нашел?

Ответ мог быть только один: наверно, она очень умная! Начитанная, много в жизни повидавшая, мир посмотревшая. А потому способная разделить интересы Карла, понять его странную вторую жизнь, которая для нее, Джули, оставалась тайной за семью печатями.

Но есть ли это достаточное основание, чтобы оправдать измену? Понять можно, но оправдать?

Джули была убеждена, что нет. Правда, все жены, вероятно, так считают… Но он должен определить, что ему важнее: то, что дает ему Джули, или то, что может предложить ему эта его Венемюнде.

А что, кстати, она, Джули, собственно, может дать ему такого, чего он не может получить от других?

Свою беззаветную любовь, вот что! А этого разве мало? Ей почему-то казалось, что никто не может так его любить, как она. Нет, все они могут, конечно, безумно хотеть его сильного смуглого тела, его рук, его глаз. Но полностью забыть себя ради него — способны ли? Раствориться в нем целиком, без остатка? Быть готовыми на любую жертву разве они могут?

На любую жертву? А ты, спросила она сама себя, на любую готова? Если быть честной — на любую-то на любую, но не на всякую. Есть исключение, одно-единственное. Делить она его ни с кем не может, вот в чем дело. Прыгнуть ради него в огонь, в пропасть, жизнь за него отдать — это запросто, никаких проблем или сомнений. Но вот поделиться Карлом с другой женщиной — вот это почему-то невозможно.

Но разве это не эгоизм? Если уж быть совсем последовательной, то, может быть, надо смириться, закрыть глаза, раз уж ему это так надо! Ведь вполне возможно, что она, Джули, не может его до конца удовлетворить, как ни старается. Ведь Карл неутомим, ненасытен, а она? Она только притворяется сексуальной хищницей, нимфоманкой, чтобы ему угодить. Нет, секс, конечно, приятная вещь, по крайней мере с ним. Но он, секс, вообще-то, важен ей не сам по себе, а лишь как средство любить его, как средство делать его счастливым. Ну, и себя, соответственно, тоже. Потому как ее главное счастье — видеть, что ему хорошо с ней. Но в таком случае, если уж он так устроен, если ему ее недостаточно… то… может… зажать себя, не давать волю воображению, не думать, глядеть в другую сторону. Попросить только, чтобы он делал это как-то… дискретно. Тактичнее, незаметнее, вот и все. Как Рита говорит: того, о чем я не знаю, в природе не существует.

Но нет, не получится. Душит жаба-ревность, атавизм чертов, о, как она давит, как горло сжимает, так что невозможно делается дышать. Жить с ней невозможно, лучше уж тогда… Отравиться, например. Наглотаться какой-нибудь гадости едкой. Чтобы выжгла все нутро, но вместе с проклятой жабой.