Андрей Остальский - Жена нелегала

— Вам на четвертый? — сказал кто-то.

— Нет-нет, мне на седьмой! — отвечал Данилин. Хотя что ему, главному, на седьмом делать-то? К спортсменам или в буфет, разве что?

На седьмом было пустынно. Данилин пошел в туалет. Там, к счастью, никого не было, можно было умыться и отдышаться. Потом двинул почему-то в буфет. Невозмутимая и мудрая Надежда Петровна если и удивилась неожиданной инспекции начальства, то виду не подала. Спокойно пустилась с Данилиным в беседы, подтрунивала слегка над жизнью, над собой и даже над политикой. От ее крепкого чая с ватрушкой Данилин совсем пришел в себя, тоже стал отшучиваться и в совсем уже нормальном настроении отправился к спортсменам — журить их за давешнюю пьянку. Пообещал оштрафовать в следующий раз. И потом уже не спеша, солидно прошествовал вниз по лестнице к себе на четвертый. Где его как раз дожидался начинавший терять терпение Миша Филатов.

— Потеряли мы тебя, Палыч! Валентина говорит, ты в редакции, но нечего тебя дергать, занят, значит, и отказывается тебя по пейджеру вызванивать, говорит, не надо без особой нужды. Но у меня, вообще-то, нужда…

По возбужденному виду Миши было понятно, что у него есть какие-то чрезвычайные новости. Последний раз Данилин видел его таким, кажется, когда он раскопал какие-то фантастические факты про генеральские дачные поселки. «Может, и теперь что-то в этом духе?» — подумал с надеждой Данилин. Одного он не хотел точно — об английском письме чего бы то ни было слышать, будь оно неладно!

Но оказалось — о нем, о нем именно речь. Миша накануне знатно посидел со своим дружбаном, бывшим чекистом, а ныне бизнесменом, и тот ему сказал, что о похожей истории он, кажется, что-то слышал. То есть гарантировать не может, но ощущение у него, что история подлинная. Мало того, он знает одного пенсионера, очень сильно нуждающегося в деньгах, который уж точно будет в курсе, поскольку имел к таким делам непосредственное отношение. И вот только что дружбан забегал в редакцию, дал номер телефона, по которому надо позвонить и договориться о встрече. Но стоить консультация будет пятьсот долларов. И то пенсионер торговался, хотел две тысячи, потом спустил до тысячи, но дружбан, зная истинное положение дел в редакции, проявил твердость.

Данилин пошел к шкафу, открыл дверцу, за дверцей стоял сейф. Ему почти нечего было хранить такого уж секретного, но вот свою большую, настоящую заначку он держал именно здесь. Накапливавшиеся здесь после командировок или интервью иностранным СМИ сотни долларов до недавнего времени расходились шустро, улетали в одном и том же классическом, банальном направлении. Но недавно этот процесс резко затормозился, и в сейфе скопилась почти тысяча долларов.

Данилин отсчитал Мише пять сотен, извлек еще из сейфа бутылку знатного шотландского виски «Макаллан». Сказал раздельно, серьезно, как продекламировал:

— Это сингл молт, то есть односолодовое виски. Восемнадцать лет выдержки, из них шесть лет в бочках из-под бурбона и шесть — из-под хереса. Поэтому есть намек и на бурбон, и на херес. Но именно намек — не больше. Те, кто с разведкой в СССР был связан, как правило, виски любили и разбирались в нем. Эти оценят.

— По мне, лучше коньячку хорошего, — сказал Миша.

— Будет тебе и коньячок. У меня дома уже приготовлен. Я знаю, ты «Хеннесси» любишь, но я хочу немного продвинуть дело твоего образования — получишь «Гранд Шампань Деламейн». Суперштука! Тебе, как коньячному человеку, очень должен понравиться. И знаешь что: позвони ты этому пенсионеру сам. Встреться, поговори. Если почувствуешь, что это делу поможет, распей с ним «Макаллан». В общем, прощупай его, посмотри, стоит ли иметь с ним дело. Если решишь в конце, что стоит, передай ему деньги. И дай мне знать. Не возражаешь?

Судя по выражению Мишиного лица, он не был в восторге от поручения. Наверно, считал, что миссию свою он уже успешно завершил, найдя знающего человека. А оказалось, нет, надо еще и дальше в этой мутной воде плыть. Но что с ними поделаешь, с начальниками, вертят людьми как хотят.

Данилину стало на секунду стыдно. «Чем я лучше тех и этих, спецслужбистов всяких? Тоже вот людьми манипулирую. Использую их в качестве инструментов. Но ведь ради благой же цели! Ну да, ну да! А как же! И те тоже так говорят! И так искренне думают. Цель всегда благая, это уж будьте уверены!» Но Данилин быстро справился с собой, такие мысли надо было решительно прогонять или уходить с работы.