Андрей Остальский - Жена нелегала

— Хороший коньяк, — сказал Миша, помолчав, — но есть все-таки какой-то оттенок… резковато-холодноватый, что ли… а может, просто привыкнуть надо… мне сначала «Хеннесси» тоже не очень нравился, а потом распробовал… Ну, хорошо. Значит, Джули в полицию обращаться не стала. А с обратной стороны — английская контрразведка не проявляла к ней интереса?

— Официально — нет. Но в какой-то момент стал вертеться вокруг нее непонятно откуда взявшийся джентльмен с очень вкрадчивыми манерами. Якобы поклонник. Но в городе его никто не знал. Задавал очень странные вопросы, а потом исчез бесследно. Несколько раз, как ей казалось, в дом кто-то проникал, что-то искал…

— Ну, это и наши могли быть… Им же почистить надо было. Убедиться, что никаких следов не осталось.

— Джули жила на нервах долго, ей все казалось, что и с ней самой что-то должно случиться нехорошее…

— И что, больше замуж не вышла?

— Нет. Зато стала писать письма. Андропову, Черненко, Горбачеву, Ельцину. Всю нашу историю отслеживала, экспертом-русистом стала. Как увидит на телеэкране очередного лидера, так сразу к пишущей машинке — слезное письмо писать. Умолять хотя бы сообщить ей о судьбе Карла. Никто ей, разумеется, не отвечал. Пыталась встречаться с представителями советского посольства, но те бегали от нее как от сумасшедшей. Однажды, говорит, дала слабину, написала: согласна эмигрировать в Союз с дочкой, если можно будет с Карлом воссоединиться. Это от отчаяния уже. Но на это тоже никакого ответа не последовало.

— Раньше надо было такое решение принимать…

— Не берусь судить, надо было или нет… Писала: если его нет в живых, разрешите хоть могилу посетить… Она вообще склонялась к мысли, что его расстреляли… А потом меня по ящику увидала. Как я в интервью Би-би-си расхваливаю новую свободу прессы в России. Ну и решила написать мне, адрес узнала. Так все и завязалось. Не знаю, правда, чем теперь кончится…

— Не журись, Палыч, все будет тип-топ. Я тебе обещаю! Найдем мы Джулиного Карла. И такой очерчище забабахаем… Чертям тошно станет!

— А черти — это кто?

— А все, кто против нас! — заразительно хохотал Миша, и глаза его сужались в хитрые и смешные щелки, а усы топорщились. Он становился похож на забавного и обаятельного зверька. Все-таки какое-то действие коньяк оказывал.

И Данилину — то ли от спиртного, то ли от теплой Мишиной компании — тоже становилось легче. Он даже уже подхихикивать понемногу начал. Тоска отпускала сердце.

Потом ему еще Таня звонила. Тот факт, что Данилин не приехал, ее не очень огорчил. Но обстоятельства — действия Щелина и его рассказы — ее сильно насторожили. «А ты уверен, что он на твоей стороне? Что вы все еще союзники?»

«Я уже ни в чем не уверен, — отвечал Данилин. — Но до сих пор он меня всегда поддерживал, с чего это ему бросать лошадку, в которую он столько вложил? И денег на раскрутку истории с письмом дает, и проект перелицовки газеты поддерживает». — «Вот разве что», — сказала Таня, и в ее голосе звучали большие сомнения.

Звонила, разумеется, и Ольга, которая принялась так его жестко отчитывать стальным голосом, что он чуть трубку не повесил. «Вот из-за этого с ней жить нельзя, — раздраженно думал Данилин, — можно представить себе, что было бы, если бы она женой стала». А вслух примирительно сказал, что потом ей объяснит, почему не смог приехать. Но причина более чем серьезная. «Кажется, еще и сегодня не поздно, прошу тебя, брось все и прилетай, иначе очень потом пожалеешь!» — заклинала Ольга. Но рассказывать ей про оригинальную встречу со Щелиным он не рискнул.

Потом он возвращался к коньячно-кофейным разговорам с Мишей, которые как-то незаметно переросли в ужин с водочкой.

При этом Миша и Данилин по очереди ходили в ближайший автомат звонить по оставленному накануне таинственным пассажиром телефону. Из гостиницы звонить не решились.

Весь день по номеру никто не отвечал, но вскоре после восьми Миша вернулся с победоносным видом и сказал: есть! Им назначено свидание — на следующий день, с утра пораньше. И в таком экзотическом (Миша утрированно говорил: «экзотычэском») месте. Данилину ни в жизнь не угадать.

И действительно — Данилин отгадать места встречи не сумел. Просто в голову бы ему такое никогда не пришло.

На двери висела табличка с надписью: «Врач-стоматолог Столяров О. О.». В приемном закутке скопилось трое страдальцев, хотя, казалось бы, все должны были приходить к назначенному времени, по талончикам. Но обычное дело — как-то все перемешалось.