Адам Данн - Реки золота

Воздух здесь всегда тихий, когда проходишь мимо громадного изваяния Будды, и более влажный благодаря почти бесшумному фонтану Ногучи. Мне приходится сдерживаться, чтобы не повалить Н на одно из татами в зале с древним громадным свитком, свисающим со сливового дерева, — охранники появятся тут же. Особый подарок для Н требует уединенного уголка и могильной тишины.

Я веду ее за руку в библиотеку искусства Азии. До катастрофы здесь был научный центр, потом сокращения штатов привели к тому, что тут снова образовался кинотеатр для демонстрации документальных фильмов. Исчезли памятные мне ряды книг, компьютерных терминалов и длинные столы, но зато установили старые дешевые скамьи со спинками. Мы садимся в дальнем углу последнего ряда, И устраивается слева от меня. Из невидимых динамиков звучит музыка кото. В переднем ряду сидят два пожилых азиатских туриста. Больше никого нет.

Со всей ловкостью, на какую способен, я достаю подарок для Н. Глаза ее округляются, и она вскидывает руку ко рту, чтобы подавить вскрик. Это штучка «Джимми Джейн», длиной чуть больше пяти дюймов, с платиновым наконечником. Она беззвучна, легко вводима и совершенно влагонепроницаема. Я включаю ее на минимальную скорость и сую под тунику Н, меж ее гладких смуглых бедер, в то место, с которым очень близко познакомился за весьма короткое время.

Н выгибает спину и закрывает глаза. Медленно кладет руку поперек моей груди, поднимает ладонь к лицу, ее пальцы слегка поглаживают мое правое ухо. На экране перед нами замок Фениксов поднимается из дымки вишневых цветов.

— Mi pobrecito, [30] Мой бедненький (исп.). — задумчиво бормочет она, когда я увеличиваю скорость вибратора, — что нам с тобой делать?

Мор беспокоил Сантьяго.

Не то, что́ он говорил, — Мор мог молчать всю смену и зачастую так и делал. И не то, как поступал или не поступал, во всяком случае, на работе. Мор легко одерживал верх в схватках, справлялся даже с самыми сильными забияками без особого напряжения и (главное) неизменно переводил на счет Сантьяго аресты — и тем самым очки. ОСИОП уже казался не слишком далеким.

Беспокоило даже не то, что Мор был как будто совершенно лишен всяких привязанностей. На сотовом телефоне у него отсутствовали семейные фотографии (собственно говоря, Сантьяго ни разу не видел телефона у Мора, даже не знал, есть ли у него телефон). Мор не признавал выпивок после работы, что начинало становиться у полицейских из ОАБ все более обычным делом, по мере того как креп дух товарищества в небольшой, находящейся в почти отчаянном положении группе. Сантьяго перенял манеру Мора пить только воду, когда они работали в барах. Мор никогда не являлся на службу похмельным, от него не несло перегаром. Кем бы Мор ни был, решил Сантьяго, он не пьяница. Мор обычно невесть откуда появлялся в начале их смены, производил задержания и в конце смены исчезал снова. Вторая работа и учеба Сантьяго не позволяли ему трудиться в две смены (да и бюджет управления не позволял оплачивать сверхурочные), но Маккьютчен сказал ему, что, если того потребует обстановка, Мор будет работать по две смены вместе с ним.

— Ты ему нравишься, — сказал Маккьютчен Сантьяго однажды поздно вечером у себя в кабинете. — Ты его не беспокоишь.

— Его не беспокоит ничто, — ответил Сантьяго. — И это тревожит меня. Пол года в самых дрянных условиях, а он даже глазом не моргнет. Черт, кажется, он не способен моргать. Все, что происходит у нас на улице, оставляет его равнодушным. Он не разговаривает, не хочет набирать очки… Капитан, в чем дело?

Маккьютчен пожал мясистыми плечами, улыбка под слоями жира была едва заметной.

— Он из спецназа.

В этом и заключалась суть дела, загадка, не дававшая Сантьяго покоя, когда он поднимал тяжести, собирал моллюсков или корпел над учебниками. Спецназ поощрял драчливых полицейских и был скандально известен изнурительными тренировками и высокими стандартами пригодности. Сантьяго слышал, что стажеры спецназа спускались по веревкам с вертолетов на крышу под проливным дождем и в полной боевой экипировке взбирались с речных барж на мост Трайборо. Спецназ пришел на смену группам захвата вооруженных преступников, управлению полиции потребовалось современное военизированное подразделение, чтобы справляться с любыми неожиданностями. Полицейские, которые выдерживали вводный курс спецназа, получали «специальное» оружие и медицинскую подготовку, а также изучали новейшие системы связи и сбора визуальной информации. У них были совместные занятия с воздушными и морскими подразделениями управления, к ним приезжали приглашенные инструкторы из ФБР, различных родов войск, даже из иностранных органов безопасности и разведки, как только кому-то казалось, что Аль-Каида собирается нанести удар по Конференц-центру имени Джевитса (хотя никаких конференций в городе не проводилось уже три года). Спецназ был элитным подразделением управления полиции, и служившие в нем полицейские обычно получали лучшие назначения, когда переводились. Если оставались в живых.