Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане

— Мама! Оставь свои прожекты, ради бога!

— Да почему же прожекты, Вадичек? — залепетала готовая расплакаться Ольга Антоновна. — Я поговорила с Дорой, она дала мне визитку сына и пообещала замолвить за тебя словечко. Почему ты отвергаешь мою помощь?

— Ладно, давай визитку, — смягчился он и взглянул на имя. — Самуил Маркович Ройзман. Ну и ну…

— Сегодня же вечером позвони ему! — обрадовалась мама.

Казаков так и сделал. Ройзман разговаривал с ним вежливо, но строго и по-деловому.

— Мама отрекомендовала мне вас как математического гения, — сказал он. — Охотно верю, что это так и есть. Тем легче вам будет пройти по конкурсу.

— Ка… какому конкурсу? — сразу скис Вадим.

— Видите ли, — вздохнул Ройзман, — у меня лично не вызывает сомнений ваш высокий профессионализм, но… таковы правила.

— Да… да-да, конечно…

Настроение было испорчено. Какого дьявола он должен распинаться перед этим Ройзманом, который ни бельмеса не смыслит ни в алгебре, ни в геометрии?! Небось в школе еле тянул на тройки… А теперь он важная персона — бизнесмен! Извольте ему поклоны бить!

Накручивая себя, Казаков не на шутку разъярился. Усевшись ужинать, он не смог проглотить ни кусочка.

— Что с тобой? — огорчилась Ольга Антоновна. — Ты, часом, опять не заболел?

— Твой Ройзман… — от благородного негодования Казакова душили спазмы, и каждое слово давалось ему с трудом. — Потребовал… чтобы я сдавал ему экзамен. Каков наглец! Конкурс он решил устроить! Недоучка, троечник… посредственность!

— Вовсе он не троечник, — обиделась за Ройзмана Ольга Антоновна. — Самуил окончил школу с золотой медалью, а потом еще два института с отличием. А конкурс… Сейчас все так делают. Это обычная формальность, Вадик. Не понимаю, чего ты кипятишься?

— Может быть, мне еще ножкой перед ним шаркать прикажешь? Чего изволите, господин Ройзман… Как вам будет угодно, господин Ройзман…

— Ты просто не в духе, Вадик. Прими снотворное, выспись хорошенько. Утром все будет по-другому.

Снотворное подействовало, и спустя полчаса Казаков крепко уснул.

Посреди ночи его разбудил странный шум. Кто-то пытался снаружи открыть окно, стучал и царапал по стеклу. Вадим Сергеевич вскочил. Окно было закрыто. Внизу, во дворе, залитом ярким светом луны, стоял человек и смотрел на Казакова.

— Кто вы? — прошептал Вадим Сергеевич пересохшими губами. — Что вам нужно?

Непостижимым образом человек его услышал.

— Это тебе нужно, — ответил он. — Ты хочешь получить должность руководителя математического факультета. Не так ли?

— Д-да… Но откуда вы узнали?

Человек глухо засмеялся.

— Я — Дед Мороз! Санта-Клаус! Фея, исполняющая желания! Или… Призрак Ночи. Как тебе больше нравится?

Казаков в ужасе отшатнулся от окна. Он пытался закричать, позвать на помощь, но из горла раздавались сдавленные хрипы.

— Куда же ты? — удивился человек. — Я пришел помочь тебе.

Теперь он стоял в комнате, спиной к окну. Его силуэт четко выделялся на фоне лунного четырехугольника.

— Я… мне…

Язык Казакова будто примерз к нёбу.

— Ты получишь эту должность, — насмешливо сказал гость. — Завтра же иди и участвуй в конкурсе. Мы с тобой утрем нос этому ничтожеству Ройзману!

Последняя фраза оказалась решающей. Утереть нос безмозглому выскочке Ройзману! От этого предложения Вадим Сергеевич не мог отказаться.

— Я готов… — выдохнул он и… проснулся.

Это был всего лишь сон. Но Казаков воспрянул духом.

— Я решил участвовать в конкурсе, — как бы между прочим сказал он матери за завтраком. — Математика — моя стихия. Я покажу этому Ройзману, чего я стою.

Ольга Антоновна улыбнулась, довольная.

— Видишь? Утро вечера мудренее…

Виссагор размышлял. После визита Красного Кардинала его спокойствие поколебалось. Нежданный гость возбудил дремлющее сознание хранителя. Где-то текла жизнь, что-то происходило, менялось. Не то что здесь. Только серебристые пылинки совершают свой бесконечный танец, слой за слоем покрывая остатки былого великолепия. Все пришло в запустение — дворцы, лабиринты, замки, башни. Развалины Города стали похожи на серебряные холмы…

Виссагору захотелось развлечься. Ему нравилось смотреть, как морские волны набегают на песок. Хранитель Свитков отправился на побережье. Море простиралось в туманные дали, шумело. Волны оставляли на песке пушистые клочья пены.

Виссагор подошел к Священному Дереву и поднял голову. Разветвленная крона терялась в небесах… Птица Игнэ слетела с ветки и уселась на его плечо, пощелкивая клювом.