Владимир Рыбин - Убить перевертыша

Парни засмеялись: миазмы злобы были им привычны и понятны.

Злобы у Мурзина хватало. Последние дни он ночевал в доме Миронова, в одночасье превратившемся в узилище слез и неухоженности. Родственницы Катерины приехали только вчера. Две шустрые женщины как-то сразу заполнили собой дом. Сегодня пораньше Мурзин собирался уехать к себе домой, в Луговую. Но утром, выйдя на улицу, он увидел машину Миронова, сиротливо осевшую на бок: два правых колеса были сняты. Вид изуродованного "жигуля" окончательно доконал. Мурзин сел на низкую, из водопроводных труб оградку газона и чуть не заплакал. Если бы в этот момент попался ему грабитель, он бы его убил без сожаления, честное слово.

Какой-то дед, гулявший с тонконогой собачонкой на поводке, остановился возле машины. Собака тут же обнюхала оголенный тормозной диск и задрала ногу. Дед отдернул собаку так, что она перевернулась.

- Что, плохо дело? - спросил дед.

- Хуже не бывает.

- Не горюй. Бывает и хуже.

Странное дело, но короткий этот диалог помог Мурзину сбросить вяжущую тяжесть апатии. Даже вспомнился анекдот о том, чем отличается пессимист от оптимиста. И верно ведь, могло быть хуже. Если бы колеса украли три дня назад, как бы он без машины мотался по похоронным инстанциям?

А потом подошел какой-то человек, деловито осмотрел машину, повернулся к Мурзину.

- Это поправимо, Александр Иванович.

- Откуда вы меня знаете?

- Знаю, - сказал незнакомец. - И на похоронах видел, и вообще.

Мурзин удивленно поднял глаза. Человек как человек, домашние брюки без официальной складки, свободная рубашка-распашонка, как есть пенсионер, только что моложав. Но белый шрам на щеке говорил о том, что и ему досталось в этой жизни.

- Я удивлю вас еще больше. О вашей поездке с Мироновым я знал заранее. Как и о том, что он должен был сказать вам.

- Может быть, нам поехать к следователю и там продолжить разговор? угрюмо предложил Мурзин.

Незнакомец минуту молчал. Сел рядом.

- Мы с вами, Александр Иванович, из одного гнезда, и объясняться нам желательно наедине. В частности о том, о чем, я думаю, успел поговорить с вами покойный Алексей.

- Прямо здесь?

- Давайте поедем куда-нибудь. Вы завтракали?

- Собирался. Да вот машина...

- Машину мы сделаем.

- Я сам...

- Самому вам придется заняться другим. Алексей ведь говорил о документах?

Мурзин промолчал.

- Вы слабо владеете немецким языком. Значит, роль курьера не для вас.

- Это, наверное, должен был Маковецкий. У него с немецким все в порядке.

- Возможно. Но ситуация изменилась.

Они все сидели на оградке газона, как на жердочке. Мимо по тротуару проходили люди, поглядывали на них.

- Здесь, действительно, не место для разговора, - сказал Мурзин и встал.

- Я предлагаю поехать в центр, есть там подходящее место. - Незнакомец тоже встал и протянул руку. - Кондратьев. Зовут Федором.

До центра они доехали на метро, сошли на площади Пушкина, углубились в лабиринт тихих переулков и затем долго сидели в каком-то кооперативном подвальчике, видимо, хорошо известном Кондратьеву, поскольку в тот закуток, где они устроились, за все время никто не заглянул.

Прощаясь, Кондратьев спросил о ближайших планах.

- Поеду домой, в Луговую, - ответил Мурзин. - Надо бы в милицию, да сил нет.

- Дело об убийстве - в прокуратуре, они вызовут. Сейчас наша задача найти надежного человека, свободно владеющего немецким языком, который мог бы поехать в Германию. Тянуть мы не можем. Эти документы ищут многие, и надо успеть.

На этом они расстались. Мурзин прошелся по переулку, остановился у киоска, торгующего всякой всячиной, купил блокнот в кожаном переплете, который вполне можно было использовать в качестве бумажника, сунул его в задний карман брюк, похлопал удовлетворенно: хоть палкой бей - защитит.

Переулок вывел на Тверской бульвар. Так Мурзин оказался здесь в соседстве с экзотическими дебилами. Пора было уходить, а он все сидел в странном оцепенении. Тоска теперь не угнетала, но, видно, сказывались перегрузки последних дней.

Сухощавый лысеющий гражданин, в костюме и при галстуке, что было удивительно на такой жаре, не спрашивая разрешения, уселся рядом, отгородив Мурзина от парней.

- Не помешаю? - запоздало спросил он.

Мурзин мотнул головой и чуть отодвинулся.

- Не слышали, какой сегодня курс доллара?

- Не интересуюсь.

- Да? - искренне изумился сосед и откинулся к спинке скамьи, оттянул на горле галстук. - Уф, жарко. Сколько градусов, не знаете?