Эдна Бьюканан - Тени прошлого

На четвертый день он пришел на кухню попить воды, а — о, ужас! — из его миски лакает какой-то кот! Макс так и застыл, не веря своим глазам. Кот, правда, покосился на него, но от миски не отошел. Говорят, пару тысяч лет назад люди обожествляли кошек. Наш этого явно не забыл. Ну у пса от такой наглости отвалилась челюсть, он дал задний ход, потом пришел в ярость, стал лаять как сумасшедший и гоняться за котом по всему дому. Перевернул все вверх дном.

— Ну и чем дело кончилось? — поинтересовался Назарио.

Берч пожал плечами:

— Через пару дней пес сдался. Теперь вообще избегает кота. Ни за что не войдет в дом, если там сидит этот наглец. Не подходит к нему ближе чем на шесть футов. Короче, решил не связываться. Вероятно, считает, что кошки слишком непредсказуемы.

— Как и женщины, — подытожил Корсо.

Птицы продолжали оглушительно верещать.

— Они вьют общие гнезда и живут как в кондоминиуме, — с жаром начала Кики. — Поколение за поколением в одном и том же семейном гнезде. Если эти деревья выкорчуют, они станут бездомными.

— Если бы они умели говорить, то не постеснялись бы в выражениях, — задумчиво произнес Назарио.

Корсо заерзал на сиденье, беспокойно выглядывая в окно.

— Прямо как у Хичкока в том фильме. Эй! Мы здесь по делу! — прикрикнул он на протестующих пернатых.

Сделав последний поворот по заросшей колее, машина подъехала к дому.

Все пораженно замолчали. Отвесные лучи полуденного солнца падали в чашу деревьев позади старого здания и вместе с играющими на листьях бликами от воды создавали какой-то странный эффект. Казалось, что от дома исходит темная энергия, словно в разбитых окнах брезжит отсвет давно погасших звезд.

Широкая входная дверь была распахнута настежь, словно приглашая войти в сумрак дома, где в зеленом сиянии света, прошедшего сквозь хлорофилловый фильтр, таинственно мерцали парящие в воздухе пылинки.

— Dios mio [1] О Господи ( исп .). — Здесь и далее примеч. пер. , — чуть слышно пробормотал Назарио.

— Вот он какой, — прошептала Кики.

Покинутый дом, захваченный буйной растительностью, словно съежился под ее натиском, потерявшись в чаще субтропического леса. Он стал частью дикой природы, совершенно слившись с ней.

Широкий балкон был увит виноградом и воздушными корнями баньяна. На жестяную крышу, зацепившись за медный водосток, забралась фиговая лиана. Над патио, окруженным пальмовыми деревьями, нависали железные деревья и фикусы.

У самого дома безумствовал жасмин, перила балкона скрылись под грудой фиолетовых цветов пассифлоры.

— Вы только посмотрите на эти цветы, — прошептала Кики. — В старину испанцы считали, что трехгранный пестик пассифлоры олицетворяет гвозди, которыми Христа прибили к кресту, а пять тычинок символизируют его раны.

— Застройщика и здесь нет, — пробурчал Корсо. — Или он не дождался и уехал, пока мы искали это богом забытое место.

Повсюду на земле валялись спелые плоды манго, которые уже давно никто не собирал.

— Вы только гляньте на это, — проворчал Корсо, выбираясь из машины. — У меня тоже есть манговое дерево, но я так ничего от него и не дождался. Я его и обрезал, и опрыскивал. Потратил уйму денег на удобрения. В итоге на нем появился один хилый плод, который так и не вызрел. Один! Это проклятое дерево обошлось мне в тысячу баксов. А здесь к ним сто лет уже никто не прикасается, а они — вот вам, пожалуйста, завалили всю землю.

Он поднял один из плодов. Круглый, твердый и ароматный, он напоминал цветом закатное солнце.

— Кто-то мне сказал, что если дерево не плодоносит, надо взять бейсбольную биту и лупить его, пока не образумится. От страха оно начинает давать плоды.

— Хорошая идея. Может, стоит опробовать ее на детективах, от которых тоже мало толку, — невозмутимо заметил Берч.

— Ну и где этот ваш Эдельман? — нахмурился Стоун. — Ему давно пора быть здесь.

— У нас есть разрешение. Можем начать и без него, — сказал Берч, стараясь не наступать на колючки «тернового венца», сплошным ковром покрывавшего каменные ступеньки. Красные цветы были похожи на капли крови.

— Слышите? — подала голос Кики Кортелис.

Они услышали рокот мотора и шорох шин подъезжающей машины.

Именно этот звук слышал убийца, сидя в засаде в ту ночь. Берч посмотрел на дом и встретился взглядом со Стоуном. Вероятно, они подумали об одном и том же. Где прятался стрелок? Берч вздохнул, а Стоун покачал головой. Все вокруг так разрослось, что сейчас уже и не представишь, как дом выглядел раньше. Черт, ведь больше сорока лет прошло!