Евгений Константинов - Рисунки Виктора Кармазова

Виктор достал из кармана ластик и стер на картинке того, кто прыгал вокруг лежачих. Посмотрел на неожиданно опустевшую улицу Свободы: неподалеку, на тротуаре корчились двое; третьего словно след простыл. Шмыгая разбитым носом, подошел к ограбившим его незнакомцам — хрипевшим, кашлявшим и отплевывающимся. Вглядываться в окровавленные лица не стал — зачем? Одному, пытавшемуся подняться, с размаху врезал ногой в грудь, и когда тот опрокинулся навзничь, ударившись затылком об асфальт, не раздумывая, стал ощупывать его карманы. Своего отобранного бумажника не нашел, но деньги, помимо мелочи, забрал, опять же, ничуть не усомнившись. Второго незнакомца постигла та же участь, но так как бумажник оказался именно у него, Виктор напоследок от души поддал ему ногой по копчику.

Уже дома, раздевшись, смыв с лица кровь, приведя себя в порядок, он достал из гардероба последнюю заначку — четвертинку водки. Вспоминая Михалыча, с которым отказался сегодня пить, налил себе дозу и посмотрел на страничку, благодаря которой оказался не только отмщенным, но и вернул свой бумажник с деньгами, абонементами на макулатурные книги, да еще и с инкассаторским удостоверением, за потерю которого могли и уволить. На нарисованном участке улицы Свободы никого не было, правда, на освещенном асфальте виднелись какие-то темные пятна, словно кто-то недавно что-то пролил, да валялось несколько монет, которые никто не успел подобрать…

Нежданные утренние посещения Виктора начали раздражать. Какого черта?! Кому понадобилось припереться к нему домой ни свет, ни заря? Оказалось, что в пятницу, когда ему предстояло бегать сборщиком маршрута, ранним гостем вновь нарисовался Никита. Друг выглядел смущенным, даже слегка растерянным, но когда Виктор, протирая спросонок глаза, впустил его на порог, Никита сразу преобразился.

— Чего это у тебя с носярой? — прищурился он.

— Да так, — вяло отмахнулся Виктор, направляясь в ванную комнату. — Ты проходи на кухню, чайку поставь, а я пока морду лица сполосну. А то вчера поддал нефигово…

В ванне он застрял надолго: чистил зубы, мыл голову, брился… Надеялся, что в следующий раз друган сто раз подумает, прежде чем заявляться в такую рань. Но Никита ничем не проявлял нетерпения, а когда Виктор вышел на кухню умытый и побритый — на столе остывали две больших кружки чая — заваренного именно так, как он любил.

— У тебя какие планы-то на сегодня? — Виктор отхлебнул чайку и добавил в свою кружку кусочек сахара.

— Понимаешь… — Никита замялся, а Виктор обратил внимание, что костяшки на его правом кулаке сбиты. Гость перехватил его взгляд. — Ну, у тебя и нос! Подрался?

— Да. Пришлось вчера в трамвае одного алкаша усмирять, — соврал Виктор и аккуратно потрогал нос. — Главное — сегодня моя смена сборщиком ходить. Может, с Михалычем местами поменяться, чтобы не позориться…

— Я вчера тоже подрался, — сказал Никита. — И знаешь где?

Виктор пожал плечами и приложился к кружке. Мелькнула мысль сейчас же рассказать другу про чудесные страницы, но нет, разве что — в крайнем случае.

— Зато я знаю! — Никита стукнул кулаками по столу, и Виктор посмотрел на него непонимающе. — Неподалеку от твоего дома подрался. С двумя уродами. Отделал их, конечно, хорошенько…

— А чего ко мне не заглянул? И вообще — зачем приезжал-то?

— Да не приезжал я, не приезжал! — Никита вновь громыхнул по столу, его кружка опрокинулась, хорошо, что чай он уже весь выпил. — Не приезжал, дружище.

— На вертолете прилетел?

Никита насупился. Потом сказал:

— Понимаешь… Сижу вчера дома, смотрю футбол, как наши «конюшню» делают, Федя Черенков как раз гол забил. И тут — раз, словно что-то в голове щелкнуло, и я уже не у себя дома, а неподалеку от твоего, и на меня — два урода: один с колом, другой с цепью!

— Ну?!

— Что — ну! Ты же меня знаешь…

— Ну!

— Отметелил я их, и раз — опять у себя дома. Как будто на минутку программу в телеке переключил, а потом — обратно. Снова футбол смотрю. Только почему-то на кулаке ссадины.

— Ну!

— Все!

— Пил вчера?

— Ты меня знаешь.

— В таком случае все очень просто объяснимо, — убежденно сказал Виктор. — Говоришь, как раз Федор гол забил? Вот ты на радостях кулачищем своим куда-нибудь в стену двинул или в косяк дверной и на какой-то миг у тебя мозги сдвинулись, а потом на место встали. И это — единственное разумное объяснение.

— Но…

— В противном случае тебе, дружище, надо не ко мне, а в больницу обращаться. С подозрением на диагноз либо «горячка белая», либо просто «сдвиг по фазе».