Андерс де ла Мотт - Сеть [Buzz]

Двадцать минут ралли по пустыне — и он чувствовал себя совершенно измочаленным.

Травка и пиво, видимо, не самая лучшая комбинация для разогрева перед пустынным сафари. Черт, до чего же ему плохо!

Чтобы совсем довести его до ручки, Венсан усадил его на заднее сиденье рядом с багажом, где вид был самый убогий, а трясло нещадно. Сам же француз уселся рядом с Анной А., которая, разумеется, демонстрировала великолепное знание французского языка. Оба они и еще один француз, сидевший с ними в машине, всю дорогу трещали без умолку, отчего Эйч Пи и вовсе почувствовал себя лишним.

Однако кое-что он все же уловил.

Судя по всему, мисс Аргос была никакая не мисс, поскольку Венсан и его приятель поначалу обращались к ней «мадам». По его предположению, она скорее разведенная, чем вдова, особенно учитывая ее готовность к постельным приключениям.

Кроме того, у мадам, судя по всему, водились денежки — об этом говорили и ее дорогущий люкс с видом на залив, и ее роскошные наряды. Изящный костюм для сафари, в котором она появилась ровно в пять, был, мягко говоря, далеко не всем по карману.

Венсан немедленно включил весь свой шарм. Поцеловал ее руку и вытащил свою здоровенную золотую зажигалку, едва мадам поднесла ко рту сигарету.

Все эти фасоны начали злить Эйч Пи еще до того, как его загрузили в багажное отделение. Тот факт, что мадам Аргос полностью его игнорировала, еще более усугублял ситуацию.

Автомобиль, несшийся впереди них, нырнул в новую долину, и через несколько секунд их машина последовала его примеру. В животе у Эйч Пи все перевернулось, и он почувствовал, как дурнота подступает к горлу.

— Bag! — простонал он, и остальные пассажиры с ухмылками передали ему мятый полиэтиленовый пакет, по поводу которого они чуть раньше заключили пари.

«1000 дирхамов! — успел подумать Эйч Пи, прежде чем излить в него содержимое своего желудка. — Чертовски дорогая блевотина !»

Когда через несколько минут спазмы прекратились и он, запятнанный и пристыженный, поплелся обратно к машине, издевательский смех Анны Аргос свидетельствовал о том, что приступ рвоты обойдется ему еще дороже, чем он думал.

— Мы едем прямо в бедуинский лагерь — больше никаких крутых виражей, о’кей?

Шофер покосился в зеркало на белое как мел лицо Эйч Пи. Тот лишь молча кивнул в ответ. Все стекла были опущены, кондиционер работал на полную мощность, однако ничто не могло перебить кислый запах блевотины, исходивший от его одежды и бороды.

Анна наклонилась к Венсану и что-то прошептала ему на ухо. Эйч Пи видел, как ее губы почти коснулись уха француза, и оба в очередной раз дружно рассмеялись.

Вряд ли стоило держать пари, над кем…

Решив игнорировать их, Эйч Пи стал смотреть в окно. Солнце постепенно превращалось в красный шар у горизонта, и тени позади песчаных барханов становились все длиннее. Вдали кружилось несколько черных птиц. Они описывали круги вокруг какой-то точки среди бескрайних песков.

Движение казалось почти гипнотическим, и на некоторое время Эйч Пи забыл о тряске.

Трудно сказать, каким он представлял себе бедуинский лагерь — возможно, несколько брезентовых палаток и парочка вонючих облезлых верблюдов. Умеренная доза нищей повседневной жизни в пустыне, чтобы удовлетворить любопытство туристов. Однако он ошибся. Это была насквозь показушная страна.

Лагерь располагался в ложбине и представлял собой десяток павильонов, расположенных полукругом. Его окружал высокий плотный забор из соломы или какого-то другого похожего материала, наверняка эффективно защищающего от песчаных бурь. Вдоль забора были расположены столбы с прожекторами, а между ними тянулись гирлянды разноцветных ламп и флажков. Спереди забор переходил в высокую стену с двумя сторожевыми вышками и открытыми воротами.

Все это претендовало на стиль средневековья, однако, судя по цветовой гамме и состоянию, являло собой типичный новодел.

Они припарковали машины у стены и едва вошли в ворота, как им навстречу полилась арабская популярная музыка. На открытой площади посреди лагеря был настлан деревянный пол, покрытый арабскими коврами, а вокруг стояли низенькие столики с подушками для сидения, рассчитанные человек на сто. Здания, которые он разглядел издалека, как оказалось, не имели четвертой стены — все они были открыты в сторону центральной площади. Внутри них находилось еще больше посадочных мест, к тому же кухня, сувенирная лавка и павильон с кальянами.