Энн Мэйбери - Шепот в темноте

— А ты не боишься того, что людям свойственно ошибаться? — спросил он. — Судебные ошибки случаются не так уж часто, но все же случаются. Сейчас я для тебя все равно что динамит. Мне не хочется пугать тебя, но ты будешь в большей безопасности, если посмотришь в глаза фактам. — Он остановился и продолжил более мягко: — Если ты будешь демонстрировать всем и каждому, что мы по-прежнему любим друг друга, начнутся пересуды, а именно этого и добивался тот, кто отправил телеграмму. Он хотел, чтобы пошли разговоры: «Они сговорились! У французов есть определение: преступление под влиянием страсти, в состоянии аффекта!» Думаешь, я допущу, чтобы ты угодила в эту западню?

Они стояли на расстоянии двух шагов друг от друга. Она замерла, не различая ничего, кроме его склоненной головы, четко вырисовывающейся на фоне лунного света.

Рок заговорил снова, еще более мягким голосом:

— Никак не пойму тебя, Ливи! Считается, что познать самого себя — это уже достичь многого. Что же говорить о познании другого человека? Мне потребовалось время, но моя рана затянулась. Думаю, твоя тоже. В наше время люди расстаются, не теряя надежды на счастье. Так было с тобой. Ты вышла замуж за Клайва.

— Да.

— Когда я получил эту телеграмму, то решил, что надо ехать, и не только потому, что в деревне, в которой я родился, случилась трагедия, но и потому, что беспокоился за тебя. Пусть любовь прошла, но что-то остается с нами на всю жизнь.

— Да, что-то, главное, — почти выдохнула она.

— Мы снова встретились, — продолжал Рок, — нас по-прежнему влечет друг к другу физически. Но ты больше не любишь меня, Ливи, а я не люблю тебя. Давай не будем обманывать себя, это в наших же интересах, иначе мы снова дойдем до эмоционального кризиса, который может причинить нам боль.

— Я себя не обманываю.

— Ливи! — Он взял ее за руки и тихо сказал: — Мы же только этим и занимались с тобой. Люди мучают друг друга и говорят: «Это любовь!» А на самом деле, это не любовь, а желание подогнать другого под выдуманный образец. Но ведь это невозможно, это калечит и ту и другую сторону! — Он крепко сжал ее руки.

— Ты стараешься убедить самого себя, что мы… не любим друг друга…

— В настоящий момент мы оба хотим одного — быть снова вместе. Но нами движет лишь желание воскресить старые воспоминания, вновь испытать романтические чувства. И это желание может погубить и тебя и меня. Это всего лишь ловушка, иллюзия, Ливи. Это не любовь!

— Думаешь, если твоя профессия — слово, то ты можешь… можешь убедить любого… Ты всегда так уверен в себе…

Он прислонился плечом к дереву, и тень еще больше скрыла его лицо.

— Ливи, ты испытала страшное потрясение и не можешь трезво оценивать окружающее. Когда все это останется позади, когда найдут убийцу Клайва и жизнь снова войдет в привычное русло, ты поймешь, что и сегодняшний вечер ты видела в неверном свете. Когда случается что-то ужасное, естественное желание любого человека — не оставаться одному, иметь рядом любящего друга. Именно такое желание и создает у тебя сегодня иллюзию любви ко мне.

— Теперь, когда ты выяснил все про телеграмму, ты уедешь назад, в Персию?

— Нет, я еще немного поболтаюсь здесь, из чистого любопытства. Не люблю неоконченных историй. Раз кому-то понадобилось мое присутствие здесь, я буду не я, если не выясню, зачем.

— Значит, единственное, что тебя здесь держит — это желание узнать, чем все кончится!

Он положил руки ей на плечи, и она ощутила их силу и тяжесть.

— Разумеется. Что же еще? Это не романтическая история, Ливи, а действительность, и чертовски опасная! Тебе надо сосредоточиться на одном и выкинуть из головы все остальное. Главное — узнать, кто убил Клайва и почему. Тогда впоследствии ты сможешь собрать свою жизнь по кусочкам и снова начать жить.

Ей было впору возненавидеть его за холодную рассудочность. Когда-то он мог доказывать, что луна зеленого цвета, и она верила ему. Сейчас она нашла брешь в его хваленой мудрости. Он сказал: «Ты не любишь меня, Ливи».

Помоги ей Боже, она слишком любит его…

Они стояли, погрузившись в молчание. Луна висела прямо за его спиной, образуя ореол над головой. Ореол Рока Хэнлэна…

В горле у нее щемило от слез, она с трудом сдерживала рыдания. Нельзя плакать при нем…

Вдруг он поднял голову, настороженно вслушиваясь в залитый серебристым светом лес. Ливи хорошо помнила, как он быстро, каким-то шестым чувством реагировал на приближающуюся опасность. Она задержала дыхание и тоже прислушалась…