Елена Яковлева - Шутки в сторону

Она всхлипнула один раз, второй, шмыгнула носом и наконец зарыдала в голос, впервые за два прошедших ужасных дня. Словно открылись шлюзы, до сих пор сдерживающие ее смертельное отчаяние. Петрович сорвался с места и, усевшись рядом с ней, ласково приобнял за плечи. Он хотел ее утешить, в действительности же способствовал окончательному открытию пресловутых «шлюзов». Светлана ревела в голос, слезы капали на респектабельный пиджак редактора.

Так они некоторое время сидели, обнявшись, Светлана плакала, Петрович гладил ее по волосам, как маленькую девочку. Скрипнула дверь.

— Извините, — сказала секретарша, — Светлана Николаевна, там вам кто-то звонит, я подумала, может быть, хотят сообщить что-нибудь важное…

Светлана вскочила и, глотая слезы, помчалась к своему столу.

Звонила подруга Зойка, которая до сих пор пребывала в неведении относительно ужасных событий, происходящих в жизни Светланы.

— Привет, — сказала Зойка из той прежней жизни, в которой все было благополучно. — Куда ты подевалась, я тебе звоню-звоню домой, а телефон не отвечает ни днем, ни ночью. В конце концов нашла твой рабочий телефон.

Светлана, у которой все еще дрожали ноги, присела на край стола, с полминуты помолчала и, когда Зойка уже начала возмущаться, глухо отозвалась:

— Привет! Как твой комбидресс?

Зойка фыркнула:

— Расползся по швам. А что у тебя с голосом, ты что, простужена?

— У меня несчастье, — сообщила Светлана, — два дня назад пропала моя племянница Катя.

Когда Ремезов приехал по нужному адресочку, его взору предстала впечатляющая картина, которую можно было бы смело назвать «После тайфуна».

Жилище экс-мужа Ольги Черновой имело довольно жалкий вид, не лучше выглядела и его хозяйка, своими в беспорядке распущенными рыжими волосами напоминающая кающуюся Марию-Магдалину. Появление Ремезова ее даже обрадовало.

— Вот, вот! — торжественно воскликнула она. — Полюбуйтесь, что натворила эта сумасшедшая! Я требую, чтобы ее привлекли к ответственности!

Признаться, Ремезов был явно заинтригован.

— Привлечь к ответственности? Кого?

— Эту сумасшедшую, эту дрянь, эту негодяйку, эту стерву! — Надо отдать должное Елене Анатольевне Ховриной-Черновой — неформальной лексикой она не пользовалась.

— Кого же именно? — допытывался Ремезов, подспудно догадываясь, о ком идет речь.

— Эта… ее сестра, тетка Кати, посмотрите, видите синяк?

Она продемонстрировала ему свое пухлое запястье, на котором имелось небольшое покраснение.

— Вы имеете в виду гражданку Коноплеву? — уточнил он.

— Ее, ее, кого же еще? — закивала головой безутешная жертва. — Полчаса назад она ворвалась в квартиру, устроила здесь настоящий погром, видите, она здесь топталась… даже отпечатки ее сапог остались… Зафиксируйте, зафиксируйте это.

На беспорядочно сваленном на полу белье действительно виднелись довольно отчетливые следы обуви. Ремезов с усилием стряхнул с себя не покидавшую его последнее время меланхолию, и ее место немедленно заняло раздражение. Да что она себе позволяет, эта белокурая бестия, эта чертовка, лишенная всяких тормозов!

— Еще я требую медицинского освидетельствования, пусть врач зафиксирует травмы, которые она мне нанесла, — не унималась женщина. — Ее вообще нужно изолировать от общества. Изолируйте ее!

В каком-то смысле Ремезов был даже согласен с ней. Светлану и самом деле следовало бы не то чтобы изолировать, но как-то нейтрализовать, дабы она не мешала расследованию своими глупостями и дикими выходками. Кто знает, что еще ей взбредет на ум!

Дверь отворилась, к поруганному очагу вернулся встревоженный супруг.

— И-игоре-ек, — пролепетала женщина и рухнула в его объятия.

Она разразилась потоком слез и нечленораздельных причитаний, которые Ремезов терпеливо выслушивал.

Ему волей-неволей пришлось выступить в несвойственной ему роли адвоката Светланы Коноплевой, хотя она ему этого не поручала и, положа руку на сердце, вела себя по отношению к нему не слишком корректно. Что касается Чернова, то он принялся утешать жену.

— Леночка, не плачь, зачем выносить сор из избы? Светлана, конечно, вспыльчивая особа, но она не маньячка… Ничего страшного не произошло, наплевать на эти простыни… Долго постирать их, что ли?

— Вот и стирай! — огрызнулась Леночка.

Похоже, в гнездышке не так уж все было безоблачно и прежде, а теперь намечался крупный семейный скандал. Ремезов невольно посочувствовал Чернову: несладко состоять приживалом у вздорной бабы.