Владимир Дурягин - Подельница

— Подполковника Аверкина с этой дамой, — он кивнул на ворону. — Редчайший экземпляр. Ну, что, ребята? Ничего не нашли? Не ищите больше, бесполезно. Это не те люди, чтобы хранить что-либо здесь. У них есть еще одно местечко. Уходим. — Замятин для верности заглянул в туалет, в ванную и вышел на площадку. Там ни живой ни мертвый ожидал своей участи сосед Толян. — Что, прикололся и рад? Я вот сейчас определю тебя суток на десять, чтоб в другой раз знал, как полицию обманывать!

— Да были они! — зашептал в свое оправдание Толян. — Вот те крест на все пузо, были! Зачем мне с вами в игрушки играть?

— В общем, телефон мой знаешь. Как появятся, звони. А в этой кто живет? — кивнул Замятин на двенадцатую квартиру.

— Здесь-то? — переспросил Толян, обдумывая ответ. — Бабулька одна жила… года три назад. То ли к сыну уехала, то ли преставилась, точно не знаю. Пустует пещера-то.

— Пустует, говоришь? — осмотрел добротную дверь двенадцатой квартиры Замятин и прижал к груди Толяна клетку с птицей. — Подержи. — Тот обхватил клетку обеими руками, не обращая внимания на исходящий от нее запах. Замятин нажал на звонок. Внутри просвистал соловей. Он проделал это несколько раз, но безрезультатно.

— Может, это?.. — показал капитан связку ключей.

— Не надо. Толян, эта двухкомнатная? — спросил Замятин.

— Ага, как у меня. Аналогичная, — с готовностью подтвердил тот.

— Давай я «волоски» на притвор приклею. Будем знать, приходил кто или нет, — снова предложил капитан.

— Вот это можно. А Толян проследит и нам сообщит. Так, Толян? — забирая у того клетку, спросил Замятин. Толян обреченно пожал плечами и нехотя кивнул:

— Ладно.

Пока капитан возился с волосками, Замятин набрал Семеновну.

— Здравствуй, Семеновна. Как жива-здорова? — спросил в телефон Замятин.

— Здравствуй, здравствуй. Тебе про соседа чего узнать надо? Так нет его. Вчера еще уехал, — с готовностью доложила Семеновна.

— А во сколько, не помнишь?

— Так уж под вечер. Часов около девяти примерно. Ага.

— А на какой машине, не помнишь?

— Как не помню? На черной, — ответила Семеновна.

— Ну, спасибо, будь здорова. — Замятин выключил телефон и посмотрел на капитана, занятого творческой работой. Наконец тот разогнулся. Замятин показал бойцам, чтобы они следовали за ним вниз. Пошел за ними и Толян. Спустившись этажом ниже, Замятин поднял руку вверх. Группа послушно остановилась напротив двери восьмой квартиры. Замятин пальцем подозвал Толяна.

— Ничего, если у тебя подежурит пара бойцов? — спросил он.

— Чего, засада что ли? — снова шепотом спросил Толян.

— Навроде того.

— Пусть сидят, жалко, что ли. Я хоть высплюсь спокойно.

– Капитан, определитесь, кто останется сидеть, – тот ткнул пальцем в бойцов и указал на дверь восьмой квартиры. – Провизией я сам обеспечу, – сказал Замятин капитану. – Ну, принимай гостей. Чего стоишь? – подтолкнул он в спину Толяна. Тот, облегченно вздохнув, открыл дверь, впуская бойцов. – Остальным отбой, – скомандовал Замятин и направился к выходу из подъезда, прижимая к груди клетку с Кларой-Сыроежкой.

Спускаясь по простыням в окно следующего этажа, Нестор почувствовал невыносимую боль в левой лопатке. Он уже не мог хотя бы еще пару раз перехватиться руками за простыни. До земли лететь было целых четыре этажа. А этажи в больницах были высокие, не меньше трех метров. В общем, если рухнуть вниз, то, учитывая его открывшуюся рану, летальный исход гарантирован. В лучшем случае инвалидность. В голове пронеслись все последние события. «Зачем поторопился, ведь мог бы насвязывать простыней, чтобы достали до самой земли и тогда бы ищи ветер в поле!..» — Его мысль прервала ужасная боль. Нестор прикрыл глаза и отпустил левую руку. Немного боль отпустила и, открыв глаза, он понял, что держится за простыню зубами, своими ровными молодыми зубами! Собрав в кулак всю волю, он дважды перехватился зубами и правой рукой за простынь. Его нога наконец нащупала подоконный металлический слив. Нестор крикнул от боли и, схватившись правой рукой за оконный переплет, как только мог, толкнул непослушное тело в раскрытый проем. Он не помнил, как упал на пол, опрокинув на себя стол и вазу с цветами.

Очнулся он в другой палате. Боли не чувствовалось, просто в голове стоял какой-то непонятный гул. Он повернул голову и увидел зарешеченное окно. Присмотревшись к сумраку, Нестор различил стол рядом с входной дверью, за столом сидел полицейский в накинутом на плечи белом халате. Хотелось пить.