Евгения Горская - Под защитой высших сил

– Кто Заказчик?

– Это я тебе потом скажу. Обязательно его назову, только… чуть позже. Сейчас давай думать, что нам делать.

– И ты готов опять убивать из-за того, что у кого-то есть запись? Ты что, агент КГБ, спецподготовку прошел? Да тебя же поймают обязательно. Если ты тогда защищался, тебе ничего не будет.

– Да-а? – удивился он. – Много ты знаешь случаев, когда за самооборону оправдывают? Нет, я в тюрьму не хочу.

– Так ты туда быстрее попадешь.

– Нет, – покачал он головой и неожиданно улыбнулся. – Не попаду.

Они находились уже у его машины.

Настя не успела заметить, как дернулась его рука. Она ничего не успела понять, согнувшись от дикой, неправдоподобной боли. Она не знала, что бывает такая чудовищная боль.

Он не дал ей согнуться совсем, подхватив под руку. Впихнул ее на заднее сиденье, посмотрел, как она ловит ртом воздух, огляделся – все спокойно. Никто не обращал на него внимания, да и обращать было почти некому, все давно дома, у телевизора.

– Отдыхай пока, – бросил Анатолий скрючившейся Насте. Обошел машину, насвистывая какой-то мотивчик, и уселся на водительское место. – Отдыхай. И без фокусов. Сделаешь все как надо, останешься живой и здоровой.

Боль медленно отпускала. Настя смогла вздохнуть, вытерла левой рукой выступившие слезы и поняла, что правой рукой судорожно сжимает в кармане сердоликового слоника.

Ракитин пришел в себя сразу и вспомнил, как шел вдоль многоподъездного дома со стороны двора. Он только не понял, что находится в собственной машине, один, и по крыше еле слышно барабанит легкий осенний дождь. Голова была налита вязкой тяжестью, рук он совсем не чувствовал, они были связаны за спиной. Он попробовал пошевелиться, с трудом повернулся, пытаясь сесть на сиденье. Понимал, что времени в обрез, но спасительные мысли не спешили прийти в голову, и он словно со стороны наблюдал, как истекают последние минуты его одиночества.

Дождь перестал, легко шуршала листва под ветром. Он опять попробовал пошевелиться и почувствовал под ногой выпуклость на недавно купленном коврике. Нужно думать, как спастись, а он пытался понять, что за предмет валяется под его ботинком.

Он вспомнил и мгновенно наполнился липким страхом, что не успеет, не сможет воспользоваться шансом, который ему послал господь, не иначе.

Это был складной нож. С месяц назад они с Ларисой ездили в лес. Просто так, даже не за грибами. Разожгли маленький костерок, жарили на нем сосиски, пытались запечь картошку, но картошка не пропеклась, и ее пришлось выбросить. Потом Лариса срезала его ножом ветки с желтыми и красными листьями для зимнего букета и, укладывая ветки на заднее сиденье, потеряла нож.

Ракитину очень хотелось домой, ему надоело в мокром лесу, у него было много работы, он увольнялся и должен был переделать кучу дел до своего увольнения.

– Черт с ним, с ножом, – сказал он. – Найдется.

Сейчас нож нашелся, и только в нем было его спасение. Ему казалось, что прошли часы, пока он пытался достать нож связанными сзади руками. Временами Ракитин думал, что все бесполезно, что господь просто решил над ним жестоко поиздеваться, но все равно заставлял себя корежиться между сиденьями.

Потом он долго, холодея от страха, что не успеет, прилаживал нож, пытаясь разрезать то, чем стянуты руки. Когда наконец руки разъехались в стороны и он тер их, совершенно онемевшие, одну о другую, они были все в крови, и Денис мимолетно отметил, что, к счастью, не задел ножом вены.

Руки были связаны простой бельевой веревкой. Когда-то давно такие веревки были натянуты на балконе в родительской квартире. Ракитин сунул обрезки за спину, поудобнее перехватил нож и привалился к сиденью.

Теперь оставалось только ждать.

Клавдия Ивановна рванулась к девочке, запричитала, собака невозмутимо переместилась, отрезая ей путь к детям, а маленький Иван шагнул вперед, загораживая Дашу.

– Дашенька, деточка, ну как же так? Солнышко мое… – всхлипнула Клавдия. Лариса специально пригляделась – слезы по ее лицу текли самые настоящие.

– Сейчас, – бросил Иван детям, ухватил Клавдию за локоть и тихо объяснил: – Если уберетесь отсюда без шума, считайте, что я вас никогда не видел и не знаю. Если нет…

– Отец имеет право взять собственного ребенка, – отчеканила та. – И не надо мне угрожать, не смейте.

– Имеет, имеет, – отмахнулся Иван. – Кто же спорит. Я о другом говорю. Бизнес у вас хоть и небольшой, но прибыльный, а я в органах двадцать лет отпахал. Понимаете?