Евгения Горская - Под защитой высших сил

– Вот что, Настя… Кому другому я бы не сказала, а тебе, пожалуй, расскажу. Думаю, что ты это никому во вред не используешь. Только помни, что это тайны человека, который не может нам с тобой ответить. Да, это был Алин любовник. Во всяком случае, она так говорила. Вообще-то, мужичок был дрянь дрянью. То есть внешне он был как раз очень даже хорош. Высокий, спортивный, язык подвешен. У нас была комсомольская учеба, он нас курировал от райкома комсомола. Днем говорил правильные слова про моральный облик, а вечером смотрел на девчонок маслеными глазками и облизывался, как мартовский кот. А был женат, между прочим.

– Фамилии его вы не помните?

– Нет. Фамилии не помню, а звали его Сергеем. Алю он присмотрел в первый же вечер. А может, это она его присмотрела. В общем, каждый вечер они уходили гулять в лес. Никого особенно не стеснялись. Алька хвасталась, что он бросит семью и они поженятся, я в это не верила, и она очень злилась.

– Почему вы не верили?

– Потому что то, что он законченный карьерист, было написано у него на лбу крупными буквами, а бросить семью в советское время для райкомовского работника означало погубить свою карьеру. Я оказалась права, мы вернулись в Москву, и все разговоры о новом замужестве прекратились. Она даже стала меня избегать, наверное, боялась, что я дяде твоему расскажу, мы ведь жили недалеко друг от друга. Встречались иногда на улице. Альке очень повезло с твоим дядей, даже непонятно, как она его подцепила. Ведь не красавица, а дура так просто редкостная. А по нему сразу было видно, что человек порядочный. Он сейчас-то чем занимается?

– У него свой бизнес.

– Не бедствует?

– Нет, – засмеялась Настя. – Не бедствует.

– Тогда, конечно, все было по-другому. Тогда он был инженером, денег получал мало, как мы все. Вот Аля себе и подыскивала кого-нибудь побогаче. Но с Сергеем она промахнулась, он бы никогда на ней не женился, даже если бы был свободен. На кой черт она ему? Была бы писаная красавица, и то неизвестно, женился бы или нет. Такие, как он, женятся с большой выгодой и никак иначе. Он тогда проговорился, что приезжий. Значит, сумел в Москве прописаться, а это очень непросто. Ловкий малый, это было видно сразу.

– Галина Антоновна, вы верите, что Аля могла покончить с собой?

– Нет. Тогда не верила и сейчас не верю. И в несчастный случай не верю. Сама подумай, ну как взрослый человек может выпасть из окна?

– Вы думаете, ее убили?

– Не знаю, Настя.

– А когда дядя к вам приходил, он про что спрашивал?

– Про Сергея, – сразу ответила Галина Антоновна. – Он уже откуда-то знал, что у Али случился пламенный роман. Но я ничего ему не сказала. Ничего. – Галина Антоновна помолчала и, когда Настя уже хотела прощаться, медленно добавила: – Я не сказала и самого главного, что я видела Сергея около Алиного дома в день ее смерти. Если бы ко мне кто-то из милиции пришел, я бы все рассказала. А твоему дяде… Зачем?

Настя попрощалась, положила трубку и не сразу поняла, что ей страшно. Почти так же страшно, как несколько дней назад на лестнице, когда ее душил неизвестный мужчина.

Ракитин проложил маршрут неудачно. Прикидывал и так и этак, хотел объехать все четыре адреса побыстрее, а вышло, что к последнему приехал, когда уже совсем стемнело. Все близлежащие к нужным домам дворы Ракитин обходил тщательно, но время ушло не столько на это, сколько на дорогу – казалось, что этим вечером машин на улицах не в два раза больше, чем обычно, а черт знает во сколько.

На этот раз ему повезло, он припарковался удачно. Оставил машину где смог, а оказалось, что не только у нужного дома, но даже у нужного подъезда. Ракитин посмотрел на окна панельной девятиэтажки, потом зачем-то на бумажку с адресами, хотя прекрасно помнил и номер дома, и номер квартиры. Опять взглянул на окна, понимая, что вычислить нужные ему не сможет. Собственно, пока в этом не было необходимости.

От сидения в машине неприятно затекли ноги, он потоптался и медленно двинулся вдоль дома, внимательно разглядывая припаркованные машины. Он не представлял, что станет делать, когда и здесь не найдет «Форда», только чувствовал, что опасность, угрожавшая Насте, реальная и страшная, и защитить ее, кроме него, некому. От беспомощности стало противно, даже подташнивало.

Ракитин дошел до конца дома. Рядом светился огнями небольшой магазинчик. Он зашел внутрь, купил бутылку газированной минеральной воды и выпил ее, стоя на крыльце. Лариса утверждала, что пить газированную воду исключительно вредно, она вообще очень бережно относилась к своему здоровью и Ракитина приучала. Он выбросил пустую бутылку в урну, пожалел, что не спросил Ларису, как чувствует себя ее муж, и тут же забыл и о муже, и о Ларисе.