Джулиан Саймонс - Игра в безумие

- А как насчет Вэйна?

- А он-то тут при чем?

- Что у него было со всем этим общего?

- Ничего. Он сделал глупость, попытавшись избавиться от трупа. Ему не повезло, и только.

ГЛАВА XXIX

БОННИ, ДРАКУЛА, ФРИДРИХ

Повсюду, всюду она видела кровь. Багровые портьеры походили на засохшую кровь, но на вкус оказались просто солеными. Книги в стеллаже переплетены были в кровавую красную кожу, стоило провести по ним пальцем, и у неё аж слюнки текли. Красное сукно на столе, казалось, пропиталось кровью, кровь была и в турецком, ковре на полу, и в абажурах, и в обивке кресел.

Была там и настоящая кровь. Деревянный крест у одной из стен был в кровавых пятнах, длинные кровавые потеки покрывали пол внизу, грубый рисунок гениталий сзади на стене сделан был пальцем, смоченным в кровь. Все там было кровавым и все её возбуждало. Тоже было и тогда, когда Бонни и Клайда настигли у лагеря "Красная корона". "Не сдались, пока не умерли", написала тогда кровью Бонни. И она не сдастся.

Были времена, когда все было по-другому, времена, когда она была другим человеком. Библию читала с верой и экстазом. Там описывались истории, которые заставляли её дрожать от ужаса и наслаждения, и другие, о святых людях с незапятнанной душой. Помнит, что, когда спрашивали, кем она хочет быть, отвечала: "Хочу быть святой". И люди смеялись, ибо не понимали. Потом она была уже не святой, а грешницей. А потом познакомилась с Дракулой, и Джоан Браун стала Бертой Норман. Теперь она кровавая, и никто уже не смеется. И это кровавое существо теперь в западне. Бонни в западне с Дракулой, как та, другая Бонни, была с Клайдом.

А Дракула, как и Клайд, - слабак. И не только в сексе, но во всем. Он сидит теперь за письменным столом, втянув голову в узкие плечи как спящая птица, и смотрит сквозь мелкий переплет на озаряемые молнией мрачные тучи.

Она тут уже три дня. Он приносит еду, а когда сестра ложится спать, водит в дом, чтобы помыться, но почти не разговаривает с ней, а отдельные слова кажутся безумным бредом. Когда Бонни и Клайд нарывались на неприятности, то тут же перебирались в другое место, она ждала, что так же поступят и они. Если Джоан Браун превратилась в Берту Норман, то и та могла в кого-то превратиться. И Дракула мог легко стать кем-то еще. Денег у них было сколько угодно.

Но он не воспринимал её доводы, казалось, вовсе её не слушал. Все твердил о каком-то Фридрихе и о перемене, в нем происходящей. Вначале она восторженно слушала его выспренние речи. Была испугана тем, что они совершили, как бывала испугана в детстве, когда истязала собак и кошек, но теперь она уже не боялась. Но знала, что без него она будет чувствовать себя ущербной, что станет опять заурядной женщиной. Этого не должно случиться.

"Не сдались, пока не умерли", - процитировала она, но он даже не взглянул в её сторону.

Тогда она начала оскорблять его, кричать, осыпать грубыми словами, разделась донага и дразнила его, потом снова оделась, ничего не добившись, и пыталась вырвать у него ответ, что же делать. Даже угрожала вороненым револьвером, спрятанным под подушкой дивана, на котором спала, приставляла к виску себе и ему, говорила "бум-бум" и падала на пол, корчась в агонии. Он не замечал. В этот мрачный день он вернулся из своей конторы, где она работала секретарем после их знакомства на выставке, с несколькими сэндвичами. Это оказалось очень кстати. Утром, уходя, пообещал, что, вернувшись, скажет, что же делать. Но теперь уже больше часа сидел и следил, как темнеет, слушал гром и шум дождя и не сказал даже пары слов.

Гроза миновала, только дождь все лил как из ведра. Подойдя к нему, она тоже уставилась в окно.

- Уйди. Ты мне противна.

- А ты мне. - Она включила свет. - Не хочешь обсудить, что будем делать?

- Нет.

- Я уезжаю. Одна. - Она знала, что никогда этого не сделает.

Теперь, наконец, обернувшись, он посмотрел на неё и обычным своим тихим и ровным голосом сказал:

- Меня вообще не интересует, что ты собираешься делать.

Сквозь мокрые стекла стали видны огни машин у ворот. Он вздохнул.

- Что это?

- Начало моей новой жизни.

- Это полиция, черт побери! - Она ясно увидела ту последнюю западню предавшего друга, Бонни и Клайда, что отстреливались до конца. Бонни как раз потянулась за пистолетом, когда полицейский её застрелил.

- Пойдем зададим им жару! - сжала она вороненый револьвер.

Полинг и Хэзлтон сидели в одной машине, Брилл и Плендер - в другой. Первая машина въехала во двор, вторая осталась у ворот.