Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные

Сбежала, ну и ладно. Он ее найдет, если понадобится. Вот понадобится ли?..

Он был сильно разочарован: во время борьбы она потеряла линзу, и оказалось, что она кареглаза. А ему нужна шатенка с голубыми глазами! Как та.

Его идеал. Его русалочка.

Он сидел на козетке и думал. Он не торопился — был уверен: она напугана и не скоро отважится вернуться домой. А полиция сюда не придет, даже если она заявила. Он знал, как это происходит: заявление у нее примут, но никто и пальцем не пошевелит. Покушение — не преступление, трупа нет, изнасилования нет. Никто не пойдет ночью в ее квартиру осматривать место нападения.

Ну а если вдруг… Он услышит лифт, у него прекрасный слух (а стенки в панельных домах чуть толще картона), — и успеет уйти.

А пока ему нужно принять решение. Поэтому он сидел и размышлял. Все в ней, абсолютно все — кроме цвета глаз — совпадало. И рост, и нежно-чувственная форма губ, и волосы, и…

И, самое удивительное, — имя.

Он ощутил, как в нем снова поднимается мощная волна желания. Ведьма, ведьма, прикинувшаяся той, которая ему нужна!

Но она — не та. С ней ничего не получится. Так что не стоит и время на нее тратить.

Он натянул перчатки, встал, осмотрелся. Квартира двухкомнатная, но комнатенки смежные. Там, в глубине, тесная спаленка, больше похожая на альков; комната побольше выполняла функции и гостиной, и кабинета: справа от входа козетка с маленьким столиком перед ней, тоже красного дерева, напротив красиво выложенный искусственный камин, над ним большой экран телевизора; слева старинное бюро с множеством ниш и ящичков. На столешнице ноутбук. Квартирка ладная, как ее хозяйка, и такая же чувственная. Откуда пришло ощущение чувственности, он не понимал, но оно было явственным.

…А может, получится? Она вызывает у него желание — почему же не получится?

Так это сейчас, когда в нем еще не остыл жар… А потом — случится облом, стыдный облом.

А если она будет в линзах своих голубых? Он может заставить ее надеть, когда она окажется в его власти! Чем не решение?

Да, но он-то будет знать, что на самом деле глаза у нее карие… Ничего не выйдет.

Душистое месиво на полу еще колыхалось и пенилось. В прихожей валялась ее сумочка, рядом — ключи от квартиры. Он чуть не подобрал их, но вовремя раздумал. Она — не та. Она ему не нужна. Пусть дальше занимается своими деревяшками. Он даже, пожалуй, ей пару богатых клиентов подбросит… Да, это мысль. Так он будет держать руку на пульсе, на случай…

Он осторожно вышел из квартиры, тихо захлопнул дверь. Машину — специально приобретенный на чужое имя подержанный «Фольксваген», ничем не примечательный, — он благоразумно поставил за три дома отсюда. Проскользнув дворы тенью, он уселся за руль, завел мотор и направился в центр города. Возбуждение не утихало, порожденное той, которая ему не подходит…

Значит, нужно найти подходящую! Ту, с которой получится. Ту, чье тело примет его возбуждение и удовлетворит его страсть. Должно повезти, не может быть иначе. Он прекрасен и совершенен, ему все всегда удается! У него есть лишь один недостаток, один, и он отравлял ему жизнь, но он научился с ним справляться. Для этого нужна только девушка, напоминающая его русалочку. И он ее найдет!

Он посмотрел на часы: далеко за полночь. И завел в поисковик ключевые слова: «москва центр кафе рестораны ночные». Получив результаты, он отсеял дорогие заведения — те, где могли тусоваться его знакомые.

После отсева осталось не так уж мало. И он, припарковав машину на одной из центральных улиц — в ночные часы это не представляло проблемы, — отправился пешком. Заходил в ночные заведения, зорко окидывал взглядом залы и шел в следующие. До тех пор, пока не увидел ее, официанточку, голубоглазую шатенку с премилой родинкой на щеке.

Сочетание каштановых волос со светлыми глазами встречается довольно редко, но он всегда знал: боги ему помогают. Что за боги такие, он никогда не задумывался, но был уверен: они так же прекрасны, как он. По большому счету только красивые, совершенные люди имеют право на жизнь. Остальные, уродливые и убогие, должны умирать в утробе своих уродливых матерей. Но естественный отбор в нынешнее жалостливое время не работал. Жалостливые люди выхаживали всякое отребье, чтобы оно потом гадило всему человеческому роду своей умственной и физической неполноценностью. Будь его воля, он, как в древней Спарте, скидывал бы убогих с высокой скалы…

Впрочем, они все равно вымрут. Бездарная внешность соответствует бездарной сущности, и жизнь рано или поздно выбрасывает таких за борт. Боги их не любят. Это ему всегда все удавалось — потому что боги считали его равным.