Стюарт Каминский - Ошибка Либермана

Эйб внимательно посмотрел на женщину. Примерно того же роста, что Эстральда Вальдес, красотка, но не такая, как Эстральда. Лицо у Никки было круглее, кожа светлее, фигура полнее.

Ее никак нельзя было принять за Эстральду. Она не могла надеть одежду убитой. К тому же Никки Моралес была на добрых — или не таких уж добрых — десять лет старше Эстральды. И она не была Гваделупе Мадерой, сестрой Эстральды.

— Мне надо в аэропорт, — заявила она, садясь в машину.

Либерман закрыл дверцу, обошел машину и сел в нее. Подъехав к высотке, он не глушил двигатель и не выключал радио.

Когда он выехал на Шеридан-роуд, мужской голос по радио проговорил: «А сейчас прослушайте в записи утреннюю прямую трансляцию передачи „Думай, что говоришь“ с участием психолога Джин Кайзер. Поскольку это запись, мы просим вас не звонить по бесплатному номеру, который будет объявлен во время передачи».

— Боже, — вздохнула Никки. — Очередная доктор Рут [46] Доктор Рут (настоящее имя Рут Уэстхаймер) — сексопатолог, телеведущая, автор множества книг. .

— Нет, — отозвался Либерман. — Я знаю этого психолога.

— Кайзер? — спросила Никки.

— Она начинала в Чикаго.

Джин начала говорить, и Либерман вслушался в звучание ее голоса. Она говорила как здравый, разумный и волевой человек. Эйб выключил радио.

— Эстральда Вальдес, — сказал Либерман, поворачивая на Фостер и направляясь на запад, к аэропорту О’Хара.

Никки Моралес смотрела в окно прямо перед собой.

— Видели фильм «Объезд»? — спросил Либерман. — Парень, которого играет Том Нил, сажает в машину женщину, и она не дает ему ехать, чуть ли не убивает его.

— Это она сажает его к себе в машину, — поправила Либермана Моралес. — Чего вы хотите?

— У вас будет такой же шанс добраться до аэропорта, как у Тома Нила, если вы не ответите на некоторые вопросы, — объяснил Либерман.

Они миновали Шведский мемориальный госпиталь и оставили позади Ривер-парк. Никки все еще молчала.

— Когда я доеду до Кедзи, — сказал Либерман, — то поверну и поеду назад к полицейскому участку. Вы позвоните адвокату. Мы вызовем вас как свидетеля по делу об убийстве. Судья…

— Убийстве?! — закричала она. Ее голосу не хватало естественности. — Я не знаю, кто ее убил.

Либерман посмотрел на Никки без выражения, подъехал к краю тротуара и припарковался напротив ларька с хот-догами.

— И не трудитесь говорить: «Откуда вы знаете, что была убита женщина?», как инспектор Коломбо. О том, что Эстральда убита, я узнала еще в пятницу. Эта новость разнеслась по дому.

— Почему вы собрали вещи и бросились бежать? — спросил Либерман. — Хотите хот-дог?

— Кошерный с кетчупом и жареным луком, — сказала Никки и покачала головой. — Мне нужен адвокат.

— Нет, он вам не нужен. Вам нужно съесть хот-дог и успеть на самолет, — Либерман вынул ключ зажигания и открыл дверь машины. — Подумайте об этом, пока я куплю хот-доги. Что будете пить?

— Все равно, только диетическое. Я на диете.

Либерман перешел через дорогу, вошел в ларек и заказал два хот-дога седому чернокожему продавцу, который был там один и занимался уборкой. В ларьке пахло лизолом, сосисками и жареным луком.

— Тебе не стоит появляться в этом районе так поздно, Эйб, — сказал продавец, отставляя швабру и вытирая руки о серый фартук. — Тут не посмотрят, что ты коп. Здесь все меняется.

— Как жизнь, Генри? — спросил Либерман. Он посмотрел в окно на Никки и убедился, что та смотрит на него.

— Меняется, — повторил продавец. — Что-нибудь из напитков?

— Две диетических пепси-колы.

Генри кивнул и проследил направление взгляда Либермана.

— Можешь рассказать о ней, Генри?

— Могу.

— Она в деле?

— Никки, — сказал продавец, возвращаясь за пепси-колой. — Не видел ее уже лет пять.

— Откуда ты ее знаешь? Жареный лук на оба. Один с горчицей, один с кетчупом.

— Она работала в клубах на Оук-стрит и на Раш, — сообщил Генри, доставая пластмассовыми щипцами из кипящей воды сосиски. — Я тогда работал в «Меллоуз» барменом. Никки и остальные приходили, когда дела шли не очень бойко.

— Она перебралась подальше от центра, — заметил Либерман. — Знаешь ее настоящее имя?

— Никки… — Генри завернул два хот-дога в вощеную бумагу. — Картошку?

— Не надо.

— Ее фамилия Хоффер, — сказал Генри, протягивая руку за пакетом. — Память уже слабеет, Эйб. Кажется, Хоффер. Вроде бы порезала задницу клиенту и отсидела, правда, недолго.

— Что-нибудь еще?