Владимир Колычев - Никто не хотел убивать

– Ты за Давида ответишь! – зашипел на него Таммуз.

Басмач резко шагнул к нему, как будто собираясь ударить. Вор не вжал голову в плечи, но пугливо моргнул. А бригадир и не собирался его бить.

Он сел за свой стол, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой, затем пристально посмотрел на незваного гостя и спросил:

– Хочешь, чтобы я вышвырнул тебя из казино как шелудивую собаку? Хочешь, чтобы все это увидели?

Таммуз ничего не сказал, лишь взглянул на Басмача выразительно, исподлобья.

– Не хочешь, значит. Тогда веди себя как человек. Насчет Давида я тебе сказал, казино ты не получишь. Какие еще вопросы?

Вор красноречиво молчал, глядя на Басмача с бессильной ненавистью.

– Поляк! Гости собираются уходить! – крикнул бригадир. – Отпускай их, пусть живут!

Сначала из казино выпроводили свиту Таммуза, а потом он убрался и сам. Басмач даже не поднялся, чтобы проводить его, а потом еще долго курил, о чем-то напряженно думая. Поляк зашел к нему в кабинет с виноватым видом, сказал, что гости ушли, и замер в ожидании расправы. Но Басмач даже не глянул на него, только махнул рукой. Дескать, разбор полетов будет чуть позже.

Когда Поляк ушел, он тяжело посмотрел на Стаса и спросил:

– Ну и кто Давида замочил?.

– Я.

– А ты знаешь, что за кровь законного вора бывает?

– Да, слышал, – вздохнул Стас.

– А я не слышал, а знаю. Я видел, как воры спрашивают. Сначала отпетушат, а потом на перо!.. Скажи, это мне нужно?

– Нет.

– А ведь за Давида хотят спросить с меня, а не с тебя.

– А что я сделал не так?

– Все так. Пока ты делаешь все так. Не твоя забота с ворами разбираться. Твое дело сторона. Но помог ты мне сегодня здорово. Это из Москвы воры. Сначала одного апельсинового клоуна заслали, теперь вот второй нарисовался. Таммуз не клоун, он реально в теме. Не знаю про него ничего, но если он с Хасаном работает, то дело дрянь. – Басмач потянулся к ополовиненной бутылке коньяка, взял бокал, но тут же отбросил его в сторону.

Бокал со звоном разбился, но бригадир даже ухом не повел. О чем-то с досадой думая, он сделал несколько глубоких глотков прямо из бутылки.

– Не понял я этого Давида, думал, баклан какой-то, – закуривая, сказал он. – А это первая ласточка. Пиковые в Москве казино под себя берут. Там такие бабки крутятся, что нам и не снилось. Больше и делать ничего не надо, на одних казино жить можно. Мало им Москвы и Питера, так они к нам ломанулись. А у нас тоже не слабая жила. Теперь пиковые с нас не слезут.

– Так что теперь делать?

Басмач пошевелил губами, беззвучно выговаривая слова. Он знал, что делать, но говорил это самому себе. Стас для него сейчас не существовал. Бригадиру не до него было.

Басмач нервно улыбнулся.

Похоже, он принял решение, посмотрел на Стаса, удивленно вскинул брови и осведомился:

– Ты еще здесь?

– А что делать?

– Домой иди. Отдыхай. За Давида не переживай, никто тебя не сдаст. Пиковый правильно сказал, с меня спрос, а не с моего пацана. Ты же мой пацан, да?

Стас согласно кивнул. Он не хотел быть чьим-то пацаном, но у него, похоже, не оставалось иного выхода. Парень знал, что если он вдруг пойдет против Басмача, тот сдаст его ворам при первой же возможности. Впрочем, он мог сделать это и по другой причине. Так бригадир и сделает, если воры вдруг пойдут с ним на компромисс и согласятся наказать не его, а козла отпущения.

Убить человека – грех перед Богом, но ему можно найти оправдание. В конце концов, Давид сам собирался пристрелить Стаса, хотя на спусковой крючок нажимал скорее инстинктивно, нежели осознанно. Убить законника – грех перед воровским братством, но Стас не знал, сможет ли оправдаться. Вряд ли… Неизвестно, как скоро Бог предъявит ему счет, а воры могли спросить с него в любой момент.

Потому он и вздрогнул, когда перед ним вдруг остановилась белая иномарка с затемненными окнами. Стас шел домой и переходил дорогу, которая вела к зданию бывшего горкома партии, возвышающемуся за монументом товарища Ленина. Окаменелый вождь указывал в светлое будущее, и плевать ему было на темное настоящее, из которого запросто мог выпрыгнуть киллер с пистолетом.

Стекло машины опустилось, и Стас увидел знакомое лицо. На него весело смотрела Женя. Ее улыбка разила наповал похлеще всякого оружия. Он понимал, что с отвисшей челюстью выглядит нелепо, но ничего не мог с собой поделать.

– Садись, охрана! – Она кивком показала на свободное кресло справа от себя.