Ирина Лобусова - Ветчина бедняков

С размаху она врезалась в металл, и ограда забора жалобно звякнула. Коридор для псов. Она у цели. Она остановилась, пытаясь взять себя в руки, и, включив фонарик, попыталась все рассмотреть. Псов поблизости не было. Но заборы и провода выглядели еще мрачнее, чем она думала. От страха перехватило горло, и сердце заколотилось с бешеной силой. Она сделала несколько попыток успокоить дыхание, потом махнула на все рукой. Какая разница, сходит она с ума или нет! Главное, двигаться дальше, к цели. Заборчик был выше человеческого роста: достаточно высоко, чтобы псы не добрались до нее, но, встав на цыпочки и подпрыгнув, она могла сама дотянуться до верха. Оставалось действовать по плану. Развернув бумагу, она достала котлеты, превратившиеся в бесформенную массу, потом разделила эту массуна две части. Положила на землю. Вытащила из кармашка маникюрные ножницы и быстрым движением разрезала кожу на левой руке. Глубокая рана на внутренней стороне руки быстро набухла кровью. Душевное напряжение было настолько сильным, что она почти не чувствовала боли. Потом, выдавливая кровь из руки, щедро полила котлеты кровью — обе порции. Когда крови было достаточно, она заклеила рану лейкопластырем и вытащила пузырек с ядом. Полила две порции вылила весь яд, до конца, и обросила флакончик в сторону. Потом постучала по железному забору, создавая сильное колебание воздуха, позвала:

— Эй, псины! Идите сюда! Уроды, я здесь!

Псы возникли из ниоткуда: две огромные черные массы с оскаленными клыками и горящими глазами неиствовали перед ее лицом, и хлипкий заборчик содрогался от их ударов. Удивительно, как на яростный, неистовый лай не сбежалась вся охрана этого современного лагеря смерти! Она не стала их ждать. Бросила собакам котлеты, щедро политые ядом — и кровью. Псов привлекла именно кровь. Они бешенно дрались из-за каждого куска. Наконец все было закончено. Две огромные туши лежали на земле. Одним махом она перепрыгнула через заборчик. Псы были огромные, и весили очень много. Она с огромным трудом перебросила дохлых псов через забор. Второе препятствие — и она на земле. Галина не лгала: провода начинались чуть дальше, чем в метре от собачьего коридора. Сетка из серебрянных, металлических, медных голых проводов, переплетенная над землей. Она схватила в каждую руку по дохлому псу и с огромным трудом потащила по земле. Вот и граница… Ей вдруг показалось, что она слышит странный треск, а по страшной сетке пробегает искра….. Но это не было правдой. Искры и треск были игрой ее воображения. Она вдруг поняла, что значит выражение «встретиться лицом к лицу со своей смертью». Перед глазами возникло лицо сына. Он звал ее, протягивал к ней руки. Она прошептала «Костик, прсоти меня…», но он не ответил. Размахнувшись, она бросила труп первой собаки на провода и отскочила в сторону от раздавшегося треска. Если бы пес был жив, разряд тока убил бы его на месте. Но, к огромному удивлению, она вдруг обнаружила, что разряд не такой силы, какую себе представляла. Труп даже не дымился. Просто лежал на проводах, образуя маленький мост. Она быстро обвязала ноги от щиколотки до колена остатками резинового шланга, закрепила 9 связа в узел), чтобы шланг держался, и. прошептав что-то типа быстрой молитвы (она боялась даже посмотреть в небо) вступила на труп собаки, держа в руках второй труп. Она сделала уверенный шаг, вступила обоими ногами и ничего не произошло. Слабый треск, и вдруг очень сильно заболели обе ступни (как от ожога). Боль была сильной, но ее можно было терпеть. Резина (подошвы обуви и шланг на ноге) гасили электричество. Она прошла по собаке, размахнулась и бросила на провода второй труп. Собака была такого размера и длины, что уперлась прямо в забор мордой. Балансируя на грани, она вступила на вторую собаку и дошла до металлической поверхности забора, даже прикоснулась к ней рукой…. Теперь оставалось сделать третий шаг. Она вспомнила Свету: «тебе осталось сделать ровно три шага». Она сделала их. Ровно три. Первый: убила ядом ротвейллеров, бросив им котлеты с кровью (такие котлеты, от которых они не могли отказаться). Второй: по трупам собак, прикрепив резину на ноги, прошла по высоковольтным проводам, живая и невредимая. И третий, последний шаг: ей оставалось пройти за забор с помощью серной кислоты. Достав заветный цилиндр, она аккуратно провела круг на заборе, вылив кислоту (круг, в которых мог пролезть человек). Оставалось ждать. Серная кислота разъедала даже металл. Напряженные минуты ожидания стоили целой жизни. Наконец металл по окружности стал покрывастья коррозией, оставляя только волоски ржавчины, на которых держался железный круг. Согнув ногу для удара, она изо всех сил ударила коленом в центр круга. Удар… И еще… И еще… С громким стуком круг выпал (по обратную сторону забора). Едва не закричав от такой удачи, она согнулась и осторожно начала продвигать свое тело в круг, стараясь не прикасаться кожей или одежлой к тем местам, где еще оставалась серная кислота. Рывок — и, неуклюже перенувшись, она прыгнула вниз, покатилась по какому-то обрыву и застыла. Она попала на другую сторону забора. Все было закончено. Она лежала лицом в землю, чувствуя только странный сладковатый запах… Открыла глаза, села — она находилась на поле. Поле было таким огромным, что терялось за горидонтом. Включив фонарик, она осмотрелась: на поле росли какие-то зеленоватые, низкие растения с мягкими и нежными листьями, хотя стебель был довольно колюч. Она видела такие растения впервые в жизни, и на первый быстрый взгляд они напоминали обыкновенные помидоры, кусты помидор, только без плодов, очень прямые, одиночные (из земли торчал не кустик, а всего одна ветка) и намного выше по длине. Странные растения…. Она сорвала один кустик, растерла мягкие листья в руках (удивительно нежные, просто бархатистые) и поднесла к носу…. Это было очень странно, но сладковатый запах исчез. Вблизи растения не пахли вообще ничем, даже горьковатым запахом сорванной свежей травы… У растений не было запаха. Она поднялась на ноги. Поле терялось вдали и прямо, и направо, а вот слева виднелся небольшой темный лесок. Посветив туда фонариком, она ясно увидела деревья…. Вокруг не было ни души. Она пошла по направлению к лесу вдоль забора. Вскоре лес (вернее, маленькая лесопосадка) был совсем близко. Она шла до тех пор, пока в спину ей больно не ударило что-то твердое, а злобный голос не прошипел над душой: