Сергей Самаров - Время теней

Пусть посмотрит, что его друзья натворили.

- Пойдем, - согласился Слава. Он хорошо понимал значение информационной войны и догадывался, что, переданные по телевидению, подобные кадры сыграют на руку сербам. Они поднялись ближе к вершине. Там, где кончался лес и начинались камни и скалы, запах стал сильнее.

- Вот, - показал Хаймлет и отвернулся.

Он всю свою сознательную жизнь был солдатом, с самого раннего детства, когда винтовка, поставленная на землю, вместе с примкнутым штыком была одного с ним роста - так отец будущего капитана определял его возможность пойти в бой. Хаймлет умел хорошо убивать и много в своей жизни убивал - и во время войны на родине, и здесь. Но вид разорванных тел людей не воюющих, невинных и непричастных вызывал у эфиопа приступы рвоты.

Володя подтолкнул в спину американца.

- Иди полюбуйся... - и стал снимать на видеокамеру. Американец был испуган и подавлен. Он держался рукой за рот, глаза покраснели.

Слава достал спутниковый телефон и набрал номер полковника Ратковича.

- Мате! Мы нашли пещеру. Здесь албанские беженцы прятались. Их недавно разбомбили. Живых никого не видим. Чтобы не свалили это на нас, документируем. Сняли на видеокамеру. И пленный американец с нами. Позирует. Сейчас будем брать интервью. Если есть интерес, предупреди телевизионщиков. Пусть встречают, думаю, будет для них любопытный материал.

- Отлично, Славко. Это то, что нам сейчас надо.

Телевидение пока еще не разбомбили. А еще лучше, я перешлю пленку западным репортерам. Пусть они у себя покажут. Мы только скопируем, а потом им перешлем. Они сейчас в Венгрии и в Македонии сидят.

Всех репортеров стран НАТО, к чертовой бабушке, выслали.

- Зачем?

- Треть из них - шпионы. Но это надо доказать.

А времени на эту возню нет. К тому же мы разорвали дипломатические отношение со странами, участвующими в бомбардировках.

- Хорошо. Будь моя воля, я бы и ихних журналистов, и дипломатов разбросал бы по военным базам. Пусть натовцы своих бомбят. Где и кому передать пленку?

- На любом посту оставь и сообщи мне. Я пришлю машину. Как у тебя дела?

- Пока пусто.

- А пленный - кто?

- Мы сбили два вертолета. Он с одного из них.

- Молодцы. Вы работаете эффективнее нашего ПВО.

- Передам пленного и пленку, подумаю, что еще можно сделать. К сожалению, днем работать труднее.

И время я с этими событиями упустил. Пару часиков вздремнем, а потом за дело возьмемся.

- Насчет первых своих пленных ты знаешь?

- Знаю. Ошибся я. Принял пилота за специалиста. И из-за этого потерял время.

- Еще что-то есть для меня?

- Пока все. До встречи.

Слава спрятал трубку, снял головной платок, повязал его на нижнюю часть лица и направился к Володе и американцу Сильной рукой он заставил пленного повернуться лицом к камере.

- Звук есть? - спросил Володю.

- Обязательно.

- Внимание! - начал Слава, как заправский репортер. Говорил он на английском языке без запинки, только голос от злости стал более хриплым. - Я офицер югославской армии. Два часа назад мы взяли в плен американского военнослужащего и выходим вместе с ним из мест дислокации албанских сепаратистов. Всю сегодняшнюю ночь самолеты войск НАТО продолжали бомбардировку независимого государства Югославии. И я могу с полной обоснованностью утверждать, что все заверения командования НАТО о том, будто бы они бомбят исключительно стратегические объекты, - наглая ложь. Вот перед вами лагерь беженцев. Это даже не сербы. Это албанцы, якобы защищать которых натовцы и прибыли. В этом лагере после бомбардировки не осталось ни одного живого. Женщины, дети, старики - вот цель для пилотов НАТО. Им совершенно все равно, кого бомбить.

Господин Клинтон! Посмотрите на это, - Слава показал на труп десятилетней девочки с развороченным животом, а Володя приблизил камеру, это не Моника Левински, и смотреть на это вам не так, должно быть, приятно. Но вы смотрите и запомните, что смерть ее на вашей совести. И пусть снится она вам ночами. Пусть снится вам, что на месте этой девочки ваша дочь.

Слава сглотнул слюну, потому что сухость сдавила ему горло.

- Посмотрите, господин президент... И чтобы вы не говорили, будто это сербы убили бедных албанцев, я даю слово пленному американскому военнослужащему. Пусть скажет он. Говори!

Американец опустил голову, минуту молчал, потом осмотрелся по сторонам, поднял глаза в камеру и сказал довольно жестко:

- Он прав, сэр, мы просто убийцы...

И большой, сильный американец закрыл лицо ладонями. Плечи его вздрагивали.