Ростислав Самбук - Жаркий июль

Я молча вынул удостоверение, он внимательно рассмотрел его и сделал шаг в сторону.

- Прошу... - наконец улыбнулся, но улыбка получилась неискренней, вымученной. - Входите, пожалуйста, но не знаю: уголовный розыск - и ко мне...

Рядом с бетонированной дорожкой к веранде пролегала еще одна, значительно шире, к большому кирпичному гаражу, построенному не один год назад: масляная краска на железных воротах кое-где облупилась и выгорела на солнце.

- По поводу покупки вами машины у гражданина Бабаевского, - объяснил я.

- Прошу, - указал он на веранду, - прошу, но не понимаю, почему это вас заинтересовало. Покупка оформлена через комиссионный магазин, все законно, какие могут быть ко мне претензии?

Не отвечая, я направился к дому. Хотел остановиться на веранде, но хозяин открыл дверь в комнату.

- В зале прохладнее, - пояснил он, - и больше тянет на беседу.

Моя версия с профессором сразу отпала: какой же профессор назовет гостиную залом и скажет "тянет на беседу"? И все же "зал" был обставлен действительно с профессорским шиком. Толстый китайский ковер чуть не на весь пол, модная импортная "стенка" с хрустальными вазами и фужерами, удобные кресла и диван. У окна фикус. Этот фикус совсем не гармонировал с хрусталем и ковром, однако свидетельствовал об устоявшихся вкусах Микиты Власовича Горобца или его супруги. В конце концов, какое мне дело до их вкусов - в комнате и правда было прохладно; я опустился в кресло и с удовольствием вытер платком пот со лба.

Хозяин не сел рядом, он отодвинул стул от стола и примостился на самый его краешек, как бы подчеркивая, что у него нет времени рассиживаться и он не рекомендует этого незваному гостю.

- Покажите, пожалуйста, документы на машину, - попросил я.

Горобец встал, вышел в соседнюю комнату и сразу же вернулся с техническим паспортом, аккуратно обернутым целлофаном.

Я развернул документ. На первой странице все, как полагается: фамилия Бабаевского, номера двигателя и шасси, номерной знак, на другой тоже все в ажуре: печать автоинспекции, соответствующие подписи.

- Целлофаном обернули вы? - спросил я.

- Да.

Что ж, подумал я, это хорошо: возможно, на техпаспорте сохранились отпечатки пальцев человека, выдававшего себя за Бабаевского. Шансов, правда, не много, хотя все может быть.

Горобец протянул руку за паспортом, но я сделал вид, что не заметил этого. Спросил:

- Где вы работаете, Микита Власович?

- Вахтером автопредприятия, - ответил он с вызовом, - но какое это имеет значение и какие у вас претензии ко мне?

Я ждал всего, только не этого. У вахтера зарплата не больше ста рублей, на какие же шиши построен двухэтажный дом и приобретена "Волга"?

Не торопясь я вынул из кармана кусок бумаги, аккуратно завернул в него технический паспорт, спрятал. Краешком глаза не без удовольствия следил за выражением лица Микиты Власовича. Деланно вздохнул и только после этого счел возможным объяснить:

- Дело в том, что вы приобрели краденую машину, и мы сейчас производим расследование.

Микита Власович побледнел. Побледнел, потому что, наверное, был стреляный воробей и сразу сообразил, чем это может обернуться для него. Однако все же еще не до конца поверил мне.

- У меня подлинные документы! - воскликнул он. - Заверенные государственными учреждениями. Я заплатил за машину, и у вас нет никакого права!..

- Но "Волга" краденая, - ответил я твердо, - и вы, уважаемый, на сей раз лопухнулись.

Мне было приятно употребить именно это слово, потому что оно полнее всего выражало суть сложившейся ситуации. Старый жук, пройдоха, способный, очевидно, любого обвести вокруг пальца, сам угодил в западню.

- Не может быть... - уже не так уверенно произнес Микита Власович. Такой солидный и порядочный человек!

- Бабаевский?

- Да... Еще приглашал в гости...

- Он такой же Бабаевский, как вы - римский папа. Где познакомились?

- Где же знакомятся - на базаре.

- Какого числа?

- В воскресенье... Постойте, значит, тринадцатого июня. И черт меня попутал - чертова дюжина...

- А во вторник оформили соглашение?

- Да, в понедельник он снял автомобиль с учета, и мы встретились во вторник, в десять, у магазина.

- Сколько заплатили за "Волгу"?

- Есть же документ, - неопределенно ответил он. - Я заплатил деньги в кассу.

- А сверх того?

Этих нескольких секунд Горобцу хватило, чтобы определить линию своего поведения.

- Ничего, - ответил он твердо. - Я не имею дел со спекулянтами.

- Так я вам и поверил. За такую машину берут, кажется, двойную цену.