Наталья Андреева - Айсберг под сердцем

— Угадала, — кивнул он.

Это была минута его триумфа. Там, у двери в Ледовый дворец, подопечные Климовой едва удостоили его взглядами, кроме Свиридовой. А сейчас уставились, как на музейный экспонат. Девчонки сидели за большим столом на десять человек. Одиннадцатый стул был приставлен сбоку. Алексей подумал, что это место для него, но Климова провела его за отдельный столик.

— Не понял, — наморщил он лоб. — Почему одиннадцать?

— Я тебе все объясню. Только давай сначала положим себе в тарелки еду.

У лотков с горячим он столкнулся с Женей Свиридовой.

— Ну, как? Нашли дядю Гришу? — насмешливо спросила она.

— Я нашел нечто большее, — отшутился Алексей, наваливая себе ароматный гуляш в тарелку, где уже лежала гора картофельного пюре.

— Бесплатную жрачку? Хорошо устроился, ничего не скажешь!

— А мы разве пили на брудершафт?

— Никогда бы не подумала, что Климова на такое польстится, — фыркнула Женя и, не обращая больше внимания на Алексея, прошла за свой столик.

Поставив тарелку перед собой, она оживленно начала обсуждать что-то с остальными девчонками. Алексей был уверен, что его.

— Познакомился? — с усмешкой спросила Климова, когда он вернулся.

— Девушка не представилась, но тем не менее нахамила.

— Это Свиридова. Самый опытный и возрастной игрок. Ей тридцать три.

— Она теперь станет капитаном?

— Не знаю. Решение еще не принято.

— Так откуда одиннадцать? — вернулся Леонидов к интересующей его теме.

— Я вызвала на сборы двух игроков из команды, занявшей на чемпионате России третье место, — невозмутимо ответила Калерия. — Ты их не знаешь. Они приехали пару дней назад, на следующий день после того, как произошло несчастье с Лукашовой. Вон ту, крупную, с веснушками на лице, зовут Тоня Колупаева. Она играет на позиции Доры. А вон та, темненькая… Интересная внешность, правда?

— Я еще не понял, — буркнул он.

— Это Василиса Чен, двадцать один год. Перспективная девушка. Очень.

— Василиса… как?

— Чен. У нее отец — китаец. Она родилась на Дальнем Востоке. Потом мать Васи разошлась с ее отцом и уехала к своему брату в Челябинск. С ним мы когда-то вместе поднимали российский керлинг. Это он тренировал девочку. Леонид Мухин. Сейчас он работает с мужской сборной. Да вон он! — Калерия кивнула на угрюмого мужика с пегими волосами, который рассматривал их в упор, стоя у лотка с оливье. Но салат его, похоже, не интересовал, а вот парочка за столиком явно напрягала.

— А чего он на нас так уставился? — насторожился Алексей.

— Увидел новое лицо, вот и заинтересовался, — пожала плечами Климова.

— А зачем ты вызвала на сборы еще двух девчонок?

— Во-первых, они отлично играют в керлинг. В провинции появилось много талантливых команд, которые вполне уже могут играть на международном уровне. И талантливых игроков. А во-вторых… С провинциалами проще работать, — откровенно сказала Климова.

— Что, москвичи зажрались? — усмехнулся Алексей.

— Мотивация меньше. Спорт — это, пожалуй, единственное место, где социальный лифт еще работает. Выиграй Олимпиаду — и о тебе узнают все. Ты станешь звездой, тебе дадут все мыслимые и немыслимые блага, а если ты будешь продолжать выигрывать, то, кто бы ни были твои родители, у тебя есть шанс закрепиться в элите. Лукашова — москвичка. Мало того, у нее родители очень обеспеченные. Она закончила престижный вуз, не получится со спортом — папа пристроит ее куда-нибудь в банк на теплое местечко. Квартира у нее уже есть, шикарная машина, дизайнерская одежда. У нее ВСЕ есть. И олимпийская медаль для нее не мотивация. Во всяком случае, не такая сильная, как для них, — она кивнула в сторону Колупаевой и Чен. — С Алиной сборная была обречена на поражение. И что? Она бы по-прежнему мелькала на обложках глянца! Ей бы дали еще один шанс, и еще! Керлинг — игра возрастная. Сколько она бы еще у нас выпила крови, а?

— Лера, она сейчас в коме, — напомнил он тихо.

— Оправится, никуда не денется! Девчонка здоровая, сильная. Никто не хотел ее убивать, пойми, — сгоряча проговорилась Калерия.

— Хотели просто устранить до Олимпиады? — тут же вцепился он — Ты ведь знаешь, кто бросил этот камень?

— Ничего я не знаю! — вспыхнула Климова.

Он мягко накрыл своей ладонью ее ледяную руку. За соседним столиком замерли. Алексей приблизил свое лицо к самому ее уху, вдохнул запах волос. И прошептал:

— Все может закончиться прямо сейчас. Ты мне все расскажешь, и…