Марина Серова - Принцип неверности

— Понятно, — кивнула я головой. — Рыбак рыбака видит издалека.

— Да не брал я этих денег! — взвился было Галушко, но быстро сник и продолжал рассказывать все тем же бесцветным голосом: — Ну так вот, пожаловался я ему на судьбу, а он предложил мне работу. А что — военный финансист, это на гражданке всегда ценилось. По крайней мере, в советские времена. Я подумал и согласился. Это только потом я понял, в какой переплет попал. А тогда-то думал, что занимаюсь вполне законным делом.

— А какие войска у вас были? — опять вмешалась я.

Галушко глянул на меня безразлично, но потом, усмехнувшись, буркнул:

— Военспецстрой. Почти спецназ. Впрочем, какое это теперь имеет значение?.. В общем, стал я работать на Погорельцова. Появились шальные деньги. Все шло хорошо, пока этот болван Вовик не начал жадничать. Открыл в нескольких городах конторы по устройству на работу вахтовым методом. Схема одурачивания — та же, что и с кинокомпанией, только теперь взрослых людей обманывали. И вот в одном городишке произошла накладка. Девица, которая собирала деньги с желающих получить эту работу, перепутала дату отправки и назначила ее на праздничный день. Нашлись два умника, которые это заметили. Заявили в полицию, те устроили проверку, и, соответственно, контора лопнула. Потянули ниточку дальше, сели нам на хвост. Пришлось срочно ложиться на дно. А через полгода Вовке пришла в голову идея заняться раскруткой «молодых дарований». Только на этот раз все было почти по-честному.

— Это как — почти по-честному? — удивился Котехов.

— В том плане, что раскрутку действительно делали, — пояснил Галушко. — Но кидать-то Погорельцов не переставал никогда. У него это в крови. Кстати, это ведь его идея — держать исполнителей на коротком поводке, чтобы всегда можно было от них отделаться и ничего не заплатить. И с дисками он ловко придумал. Певца уже нет давно, а Вовик еще с полгода на продаже его дисков зарабатывает.

— Прямо Энди Таккер какой-то, — присвистнул Котехов. — И что же, за все это время никто из этих мальчишек не обращался в суд или хотя бы в полицию?

— А что толку? Документально все было в порядке, придраться не к чему. Даже налоги иногда платили!

— Понятно. Ну, для чего вам были нужны скандалы и покушения, я догадываюсь. А вот чем вам Хрыкин не угодил?

— Тут все сложнее, чем вы думаете, — не слишком охотно проговорил Галушко. — Я же говорю, что Вовик жадничать начал. И так мы неплохие бабки имели, так ему все мало! Все хотел кусок пожирнее отхватить и за бугор смыться. Теперь расхлебывать придется.

— Ты, Вадим Сергеевич, не отвлекайся, — напомнил Котехов, — я про Хрыкина спросил. Ведь до этого, насколько я изучил историю вашего, с позволения сказать, бизнеса, вы никогда не пытались убить или покалечить своих исполнителей. Что случилось-то?

Галушко замялся. По всему было видно, что ему меньше всего хотелось рассказывать об истинных причинах своего решения.

— Колись, Галушко, — сказала я. — Все равно мы с тебя живого не слезем.

— Вовка с наркотой связался, — глухо проговорил Галушко. — Я был против, но он меня не слушал.

Вот теперь мне все стало понятно. И как это я раньше не догадалась?! Действительно, это же самое выгодное дело. Риск почти минимальный. Ну, кто, скажите на милость, заподозрит артистов в том, что в своей аппаратуре или в реквизите они повезут «дурь»? А если заниматься этим трафиком с максимальной осторожностью, то их и поймать-то будет практически невозможно.

— Три года тому назад он сказал, что можно хорошо наварить, — продолжал говорить все тем же глухим, тихим голосом Галушко. — Дескать, ему солидные люди предложили перевозить партии наркотиков. За каждый трафик они платили от десяти тысяч долларов и больше. Мне это сразу же не понравилось. Но Вовка настоял на своем. Ну, и началось. Как только он получал партию наркоты, сразу же составлялся маршрут гастролей. Поэтому иногда в запланированные города приходилось выезжать раньше срока.

— А как он их передавал клиенту? — в Котехове проснулся давно дремавший опер. — Ведь за оптовиком могли следить. Риск!

— Вот этого я не знаю, — признался Галушко. — Честно, не знаю. Это он делал сам и со мной такими секретами не делился.

— Ну, и что дальше?

— Да ничего. Хрыкин как-то узнал, что основная прибыль идет не от его концертов, а от «снежка» и устроил по этому поводу разборки. Вовик ему ответил, что его дело — петь, а не лезть не в свои дела. И если он не поймет этого, то быстро отправится на улицу.