Анна Князева - Венецианское завещание

«Неужели итальянцы хотели меня убить? Но чем вызваны такие решительные действия?»

Ответ напрашивался только один: не обнаружив купчую в юридической конторе, ее решили забрать у нее.

«Значит, появление в деле итальянцев связано только со мной», – с горечью заключила Дайнека.

В воздухе витало нечто неуловимое, какая-то мысль, догадка или идея, за которую Дайнеке никак не удавалось зацепиться.

«Об этом я подумаю завтра. Сегодня я слишком устала».

Когда машина вырвалась из очередного тоннеля, «белая полоса» так и не началась: стало совсем темно. Мелькнул указатель: «Бишелье».

«В такой поздний час вряд ли получится разыскать кого-то, кто видел Костика. К тому же прокатная контора уже закрыта. Других зацепок у меня нет. Заеду сюда завтра». С этой мыслью Дайнека проследовала дальше в направлении Бари.

Город возник внезапно, невдалеке появилось огромное сооружение, похожее на стадион. Казалось, она уже давно въехала в город, а он все не начинался и не начинался. Проезжая окраинами, она опять кружила какими-то дьявольскими кругами, не понимая, куда ехать дальше, и не разбирая дороги.

Дайнека решила, что Бари отказывается ее приютить. Наконец в каком-то затрапезном квартале она увидели тусклую надпись: «Отель 24 часа».

Покинув автомобиль, нашла узкую, запертую на замок дверь. Нажала на звонок, и ей немедленно отворили. Дайнека вошла внутрь и долго пробиралась длинными коридорами, пока наконец не оказалась в обширном вестибюле, где стоял огромный телевизор.

Перед экраном разместились не менее трех десятков мужчин. Как только она появилась, все взгляды устремились на нее: недоуменные, удивленные и… заинтересованные. Дайнека огляделась. Так и есть – ни одной женщины.

Ей стало не по себе.

Навстречу из-за стойки выбежал плохо выбритый портье и торопливо объяснил, что это заведение – что-то вроде ночлежки. Но, к сожалению, ночлежка мужская. Развернувшись, Дайнека побежала к выходу.

Спустя полчаса она подъехала к огромному и неуютному отелю «Бари-Норд» и после непродолжительного оформления получила в нем комнату.

Времени было в обрез, поэтому из отеля она уехала рано. Позавтракать не удалось, «Бари-Норд» работал в зимнем режиме, завтрак в стоимость проживания не входил.

По всем статьям Бари был типичным курортным городом. От Римини его отличало лишь то, что он находился на юге Италии. И это решало все. Кофе в любое время суток – закон, который соблюдался во всех итальянских городах, – в Бари не действовал. Отовсюду слышалось только одно: «nel pomeriggio», что означало – после полудня.

Храм Святого Николая Дайнека искала долго. Выяснив, наконец, что он где-то на набережной, проехала вдоль нее дважды, сначала в одну, а потом в другую сторону.

У причала Дайнека заметила огромный корабль. Вернее, невероятно огромный корабль. Она остановилась и вышла из машины.

– Паром, – пояснил какой-то мужчина. – Он ходит в Грецию. Здесь и до Египта недалеко…

– От вас куда угодно недалеко, – усмехнувшись, сказала Дайнека. – Это у нас, в России, тысяча километров не крюк… – Используя удобный случай, она спросила: – Вы не знаете, как проехать к храму Святого Николая?

Мужчина махнул рукой, она обернулась и увидела широко распахнутые ворота. Казалось, они позвали ее к себе.

Дайнека въехала внутрь. Во дворе было тихо, светло и безлюдно. Слева, в углу двора, стоял огромный без окон храм. Она вошла в высокие двери.

Большой каменный зал в глубине заканчивался алтарем, справа у стены вниз спускалась мраморная лестница. На стене была нарисована стрелочка, которая указывала направление. Под ней надпись: «Tomba» 18.

Дайнека не знала, что означает это слово, но пошла в указанном направлении. Спустившись по лестнице, оказалась в небольшом подвальном помещении с низкими потолками. Большая его часть была уставлена лавками. У дальней стены – решетка, за ней виднелось надгробие.

Подойти вплотную не удалось, Дайнека взялась за решетку и прижалась к холодному металлу, почувствовала упругое сопротивление воздуха и поняла, что это действительно святое место.

Она пыталась отыскать слова, с которыми должна обратиться к Николаю Чудотворцу, и не находила их. Те, что путались в голове, не могли выразить всего, о чем хотелось сказать.

На мгновение Дайнеке стало страшно от того, с какой силой рвутся наружу воспоминания. Казалось, голова не выдержит и вот-вот взорвется. А потом разорвется сердце. Разорвется от любви к Джамилю.