Леонид Бобров - Нас было тринадцать

Начнем с Петровича. Он, как ты знаешь, прихрамывает, бегать не может. Если б он спрятался, то не успел бы вернуться на базу, опередив Гиви и остальных. Если хочешь, это можно проверить по часам.

- Да нет, это очевидно.

- Теперь Б. В. Вернувшись на базу, Гиви, Листопад и Петя застали его в кабинете. Как он успел бы там оказаться, если находился на месте гибели в тот момент, когда раздался крик? Побежал в сторону тропинки к Бете, немного поднялся и окружным путем вернулся в свой кабинет? Нет, это слишком долго, не успеть.

- Подожди, Игорь, не спеши. Есть другой путь, покороче. Вовсе не надо идти в сторону Беты. Пойдем, я покажу.

Мы вышли на дорогу, отыскали примерно место, с которого упал Виктор, заметили время и устремились к базе. Но не по дороге, а выше над нею, пожалуй, действительно самым близким из всех путей. Прошло восемь минут, когда мы, спустившись по крутой тропинке, оказались у задней стены дома.

- Восемь минут, - подтвердил Олег, также посмотрев на часы.

Восьми минут было и достаточно и мало. Все зависело от того, сколько минут простояли на дороге Гиви, Листопад и Петя, когда, услышав крик, прибежали к обрыву. Минуту? Три? Четыре? Каким шагом они возвращались домой? Все было на пределе.

- Может быть, мы слишком быстро бежали, Б. В. так не смог бы?

- Много тут не выгадаешь, минуту-другую, не больше. Вот если б часы показали минут двенадцать, тогда не было б вопроса, - с сожалением произнес Олег. - Ну, ладно, надо еще что-нибудь придумать. Хорошо, что хоть с Петровичем ясно.

- С Петровичем, - произнес я задумчиво, - Олег, с Петровичем ошибка. Кто захочет придраться, скажет, что он мог пропустить Гиви и других, спрятавшись за камнем, затем вернуться на базу, раздеться в своей комнате и войти в столовую после сигнала тревоги, когда почти все уже были в сборе.

Я стоял растерянный, смущенный...

Олег даже покраснел от злости.

- Ну, знаешь, Игорь, хватит! Любители хороши только в спорте. Будь на твоем месте самый рядовой следователь, он бы давно во всем разобрался. Нечего браться не за свое дело. А я еще как дурень за тобой по горам бегаю, минуты считаю...

Олег круто повернулся и ушел.

"Какой следователь? Где его тут взять? Чем я виноват, что никто не обратил внимания на обстоятельства гибели Виктора".

Голова сильно болела. "Попросить у Веры тройчатку?". Тут я вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел, и пошел на кухню.

- А, явился герой. Натворил дел, поди, сам не рад. Заходи, чего стоишь в дверях? Небось, с голоду помираешь? Садись, сейчас тебя покормлю, чаек еще горячий, только что Петровича угощала.

Тетя Лиза, полная и румяная, сновала по кухне, доставая посуду, хлеб, остатки завтрака.

- Как похолодало, так повадился старик каждый день ко мне захаживать, чайком баловаться.

- Каждый день? - переспросил я. - А вы не помните: в тот день, когда погиб Бойченко, Петрович не заходил на кухню?

Я задал этот вопрос без особой надежды. Ну, предположим, ответит тетя Лиза утвердительно. Скажет, заходил. Этого же мало. Важно, когда заходил. Едва ли спустя десять дней она сможет назвать точное время. Однако ответ оказался неожиданным:

- Как же, заходил. Посидел минут десять, а тут машина ваша как завоет! Петрович вскочил, будто змея его ужалила, и, хоть и толстый, а убежал не помня себя. Еще стакан с чаем перевернул.

- Тетя Лиза, что же вы раньше, вчера не сказали, что Петрович у вас в тот день на кухне сидел? Почему Вера молчала?

- Так он же недолго, минут десять, не больше тут пробыл, и разговора о нем вчера не было. Да нас и не спрашивали. Спросили, я бы сказала.

Никогда завтрак не казался мне таким вкусным. Да, с Петровичем теперь все ясно. Вернуться домой за десять минут до сирены он явно не мог. Надо действовать дальше. Беседа с тетей Лизой меня кое-чему научила. Я слишком увлекся расчетами времени. Надо поговорить с товарищами. Всплывет какая-нибудь деталь, на первый взгляд незначительная, а по существу очень важная. Но как вести эти разговоры? Я представил себе, что прихожу к Б. В. и спрашиваю: "Что вы делали в тот день с одиннадцати до двенадцати часов?" Хороша будет беседа! Нет, конечно, в первую очередь надо побеседовать с теми, у кого твердое алиби. С ними легче. Они не воспримут такой разговор, как допрос. Но Олег и Марина знают столько же, сколько и я: с утра до сигнала-тревоги мы были вместе. Кронид и Харламов знают не больше. Остаются тетя Лиза, с которой уже был разговор, Петрович и Вера.

Я вышел из кухни. По коридору навстречу мне шла Вера. Ее лицо, обычно милое и приветливое, было озабоченным и, как мне показалось, даже злым.