Чингиз Абдуллаев - Рогоносец

Последний скандал получился особенно злым. Нафис сломал любимую испанскую статуэтку Тамары и ушел из дома, громко хлопнув дверью. Тамара, забрав дочь, снова поехала к отцу, и тот ультимативно потребовал от дочери развестись с этим паршивцем. Мать тоже настаивала на разводе. Окончательной точкой стал разговор матери Нафиса с матерью Тамары, когда обе женщины, некогда прекрасно понимавшие друг друга и даже дружившие, неожиданно оказались глухи и слепы к аргументами друг друга. И в девяносто шестом Тамара подала на развод. И тут же оформила в суде исковое заявление с просьбой вычитывать половину зарплаты ее бывшего мужа на содержание дочери. Суд не удовлетворил подобного иска. Он принял решение ограничиться четвертью зарплаты Нафиса до достижения девочкой совершеннолетнего возраста. Теперь он обязан был перечислять двадцать пять процентов своей заработной платы на содержание дочери и своей бывшей супруги. Что он и стал регулярно делать. Только к этому времени он уже начал покупать некоторые акции, позволяя себе различные финансовые операции, которые тоже приносили доход. Этими деньгами он не собирался делиться с женой. Будучи юристом, прекрасно знал, как именно можно уходить от семейных обязательств, переводя деньги на различные счета и даже в офшоры.

В начале девяносто седьмого, когда девочке исполнилось три годика, его еще пустили на ее день рождения. Но через год двери были уже закрыты. Ему разрешили только говорить с ней по телефону. Еще через год ее не позвали даже к телефону. Тамара уехала с дочерью на юг и заявила, что не хочет травмировать девочку воспоминаниями. Нафис, увлекшийся молодым человеком, с которым начал встречаться, не настаивал на встречах с дочерью.

В следующий раз он увидел девочку только в тот день, когда она пошла в школу. Дочка была удивительно похожа на свою бабушку с материнской стороны, которую Нафис всегда с трудом выносил. Может, поэтому он не рвался видеть ее каждый раз. Они сумели пережить дефолт девяносто восьмого только потому, что Нафис, не доверявший рублям, всегда переводил свои деньги в доллары. Через год умер отец. Ему было только шестьдесят три года. Обширный инфаркт не оставил ему никаких шансов. Мать переехала в Казань к старшей дочери, а квартиру оставила сыну. Еще через год он обменял эту квартиру на новую четырехкомнатную в новостройке с большой доплатой, причем в его пользу. Ему еще и заплатили сто пятьдесят тысяч долларов. Появившиеся к этому времени олигархи были в основном бывшими младшими научными сотрудниками или комсомольскими активистами, всегда мечтавшими увидеть, как живут небожители на Кутузовском проспекте или в доме на Грановского. Поэтому старые дома, в которых раньше проживали партийные и государственные бонзы, ценились особенно высоко.

Нафис переехал в новую квартиру и сделал прекрасный ремонт. У него всегда был хороший вкус. Дочери исполнилось десять лет, когда ее дедушка решил устроить грандиозный прием с воздушными шарами и фейерверком. Приглашение на это торжество получил и Нафис. Он с любопытством и некоторой грустью следил за выросшей девочкой. Когда при встрече он поцеловал ее, она, не стесняясь, вытерла лицо, словно он был заразный и слюнявый чужак, которого нельзя было подпускать к детям.

Девочка стала похожа и на бабушку, и на свою мать. Он с удивлением и грустью замечал, что в дочери практически нет ничего от него, словно она и родилась от другого человека. Тамара пришла на это торжество с каким-то молодым человеком, плюгавым и лысоватым. К этому времени Нафису и Тамаре было только по тридцать три года. И бывшая супруга с удовольствием представила ему своего нового друга, которого звали Арсением. Выяснилось, что этот друг Тамары, который доходил ей до плеча, был советником российского посольства в одной из крупных европейских стран, куда Тамара собиралась переехать на постоянное место жительства вместе с дочерью. Он только равнодушно пожал плечами…

– Нам понадобится твое разрешение на выезд за границу, – громко сказала Тамара. Она была уверена, что он откажет, и собиралась устроить скандал прямо во время торжества. Но Нафис еще раз равнодушно пожал плечами.

– Поезжайте, конечно. Я подпишу все, что нужно.

– И тебе абсолютно все равно, куда мы поедем и с кем будем жить? – разозлилась оскорбленная его равнодушием Тамара.

– Если ты считаешь, что ей там будет лучше, то, конечно, поезжай. И твой новый друг похож на солидного человека.