Жозе Сарамаго - In Nomine Dei

КНИППЕРДОЛИНК: И как же мы это покажем?

РОТМАНН: Всеми путями, какие только возможны. Господь рассудит и сам возьмет на себя труд выбрать наилучшие. Прежде всего перестанем крестить новорожденных, будем причащаться хлебом и вином, сделаем так, чтобы мораль, религия, общественное устройство нашего Мюнстера строилась по строгим правилам, предписанным церковью. Мы реформируем Реформу, и тем самым скажем свое слово. А Господь потом скажет свое.

(Уходят.)

СЦЕНА ШЕСТАЯ

(Множество людей на площади перед церковью Св. Ламберта. Атмосфера напряженного ожидания. На столе - несколько ковриг хлеба и кувшин с вином. Ропот среди католиков. Протестанты-консерваторы, среди которых находится и новый бургомистр ФОН ДЕР ВИК, также выказывают недовольство.)

ФОН ДЕР ВИК: Берегитесь, граждане Мюнстера. Перед всяким человеком лежит не один путь, но многие пути, и разные судьбы могут быть уготованы ему. Первый шаг, сделанный нами, привел нас к цели, но следующий - может увести нас в сторону, увлечь на другую стезю. Жизнь - это кривая и ломаная линия, и Бог выпрямляет её, делая внятной нашему разумению, лишь в смертный наш час. Последнее мгновение жизни - оно одно - проявляет и объясняет смысл всего бытия. И потому, граждане Мюнстера, проживайте каждое мгновение своей жизни так, словно оно - последнее, ибо лучше избежать ошибки, чем исправлять её.

КНИППЕРДОЛИНК: А ещё лучше, чем избегать ошибки, иметь смелость совершить её, если такова цена за постижение истины. Я слушал тебя, фон дер Вик, и не мог отделаться от ощущения, что такие речи пристали скорее католику, чем нашему единоверцу.

ФОН ДЕР ВИК: Я боюсь всякой чрезмерности. Зачем здесь этот хлеб и это вино? Кто принес их?

РОТМАНН: Этот стол - для тайной вечери Господа, хлеб и вино - его плоть и его кровь.

ФОН ДЕР ВИК: Ты слишком далеко зашел, Ротманн, дерзость твоя чрезмерна.

ХОР КАТОЛИКОВ: Ересь, ересь.

РОТМАНН: Приблизьтесь, братья, причастимся хлебом и вином.

ХОР КАТОЛИКОВ: Только в священной гостии заключена плоть Христова.

РОТМАНН: Господь преломил хлеб и сказал: "Ешьте, то плоть моя". Потом взял чашу и сказал: "Пейте, то кровь моя, что будет пролита за многих." А я говорю - вот хлеб, вот вино, и, стало быть, здесь плоть и кровь Христовы.

ХОР КАТОЛИКОВ: Ересь, ересь.

(Из собора выходят католические священники в сопровождении верующих. Они несут святые дары.)

ХОР СВЯЩЕННИКОВ: Вот хлеб причастия, замешенный и испеченный на земле, чтобы стать вместилищем небес. Подойдите, католики, вкусите плоть Христову, ощутите её на языке, пусть растает она у вас во рту, и пройдет по крови и, проникнув в душу, смешается с нею.

РОТМАНН: Этот хлеб, преломленный мною, есть плоть Христова, это вино, которым я окропил его, есть кровь Христова. И потому это - единственное и истинное причастие, которое Господь разделил на тайной вечере со своими учениками. Подойдите, протестанты, вкусите плоти Христовой, испейте крови Христовой, станьте его учениками.

(Католики и протестанты-радикалы причащаются - каждая группа по-своему. Протестанты-консерваторы колеблются и, хотя не причащаются, приближаются к католикам.)

КНИППЕРДОЛИНК (обращаясь к ФОН ДЕР ВИКУ): Называете себя протестантами, именуете себя лютеранами, но теперь я вижу, что вам милее католики, к ним вы склоняетесь, к ним тяготеете. Вы уже предали нас в помыслах своих - берегитесь же Божьей кары, если измените и деяниями.

ХОР РАДИКАЛОВ: Мы - ученики Господа, и отныне в наши руки вверена власть взвешивать, сосчитывать и разделять. А потому запомните - гнев Господень станет нашим гневом, и во имя Его судить станем мы.

ХОР КОНСЕРВАТОРОВ: Такая самонадеянность вас погубит, от такой гордыни обретете вы вторую и вечную смерть.

ХОР КАТОЛИКОВ: Присоединяйтесь к нам, вместе противостанем тем, кто тщится разрушить Церковь Христову. Изгоним из города дерзновенных и наглых нарушителей долга, извратителей учения, лжетолкователей слова Божия.

ХОР КАТОЛИКОВ И КОНСЕРВАТОРОВ: Вон! Вон!

РОТМАНН: Если хотите войны, то считайте, что вы её получили.

(В руках людей из обеих противоборствующих групп появляется оружие. Кровопролитие кажется неизбежным, но в последнюю минуту из толпы появляется ЖЕНЩИНА с ребенком на руках.)

ЖЕНЩИНА: Вы все - вложите мечи в ножны! Я пришла сюда окрестить мое новорожденное дитя. И не кровью, но водой должно окропить его голову, где косточки ещё так хрупки и податливы. Для него ещё так нескоро придет время хлеба и вина, его уста знают пока лишь вкус молока из моей груди, и запах его не отличен ещё от запаха моего тела. (Обращаясь к РОТМАННУ) Окрести его - и это будет так, словно я свершила таинство вторично.