Майкл Коннелли - Пятый свидетель

— Мне нет необходимости спрашивать вас об этом, Лайза, — сказал я. — Чтобы делать свою работу, мне не нужно знать ответа на этот вопрос.

— Тогда мне жаль, что у нас такая система правосудия. Я не уверена, что хочу иметь адвоката, который мне не верит.

— Что ж, выбор за вами. Не сомневаюсь, что адвокаты, которые пожелают взять ваше дело, выстроятся в очередь перед зданием суда. Но никто из них не знает обстоятельств этого дела и дела об отчуждении вашего дома так, как я, а если они будут говорить, что верят вам, это еще вовсе не значит, что так оно и есть. Я предпочитаю избегать подобной чуши. Мой девиз: не спрашивают — не отвечай. И это касается обеих сторон. Не спрашивайте меня, верю ли я вам, и мне не придется вам ничего говорить.

Я сделал паузу, чтобы увидеть, захочет ли она мне возразить. Она не захотела.

— Ну так как? Будем работать вместе? Мне совершенно ни к чему напрягаться, если вы собираетесь искать мне замену в лице кого-нибудь, кто будет вам верить.

— Думаю, будем работать вместе.

— Вот и хорошо. Я навещу вас завтра, чтобы обсудить наше дело и направление, в котором мы будем двигаться. Надеюсь, к тому времени мой сыщик соберет предварительные сведения об имеющихся у обвинения доказательствах. Он…

— Можно мне задать еще один вопрос, Микки?

— Разумеется, можно.

— Вы не сможете одолжить мне денег для залога?

Меня это ничуть не удивило. Я давно потерял счет клиентам, которые обращались ко мне с подобной просьбой. Правда, о такой сумме речь шла впервые, но я сомневался, что это был последний случай, когда клиент просит у меня в долг.

— Этого я сделать не могу, Лайза. Во-первых, у меня нет таких денег, во-вторых, по закону адвокат не имеет права вносить залог за собственного клиента. Так что здесь я вам помочь не могу. Что вам нужно сделать, так это привыкнуть к мысли, что вы останетесь в заключении, по крайней мере на время процесса. Залог установлен в размере двух миллионов, это означает, что вам потребуется минимум двести тысяч, чтобы внести аванс. Это очень большая сумма, Лайза, и даже если бы она у вас была, я бы потребовал половину в уплату услуг защиты. Так что в любом случае вы пока останетесь в тюрьме.

Я улыбнулся, но она не видела ничего забавного в том, что я ей сказал.

— А если вы вносите такой аванс, вам его возвращают после суда? — поинтересовалась она.

— Нет, деньги отходят поручителю в оплату риска, поскольку, если вы сбежите, именно с него потребуют все два миллиона.

Лайза взорвалась.

— Я не собираюсь сбегать! — закричала она. — Я намерена оставаться здесь и бороться. Просто я хочу быть со своим сыном. Ему нужна мать.

— Лайза, я не имел в виду лично вас. Я просто хотел объяснить, как действует система залога и поручительства. В любом случае судебный пристав, который стоит в дверях, и так уже проявил большое терпение. Вы должны идти с ним, а мне необходимо вернуться к работе над вашей защитой. Поговорим завтра.

Я кивнул приставу, и он подошел, чтобы увести Лайзу в охраняемый бокс. Когда они выходили через его дальнюю стальную дверь, ведущую на тюремную территорию, Лайза обернулась и посмотрела на меня испуганным взглядом, хотя никак не могла знать того, что ждет ее впереди, и того, что это лишь начало самого ужасного испытания в ее жизни.

Андреа Фриман задержалась, разговорившись с коллегой-прокурором, и это позволило мне присоединиться к ней, когда она выходила из зала суда.

— Не хотите перехватить чашечку кофе и поболтать? — спросил я, догнав ее.

— А вам разве не нужно поговорить со своими людьми?

— С моими людьми?

— Ну, с теми, что обвешаны камерами. Они наверняка выстроились за дверью.

— Я бы предпочел поговорить с вами, в том числе мы могли бы обсудить и линию поведения с прессой, если хотите.

— Думаю, несколько минут я могу вам уделить. Предпочитаете спуститься в нижний буфет или пойти со мной и выпить прокурорского кофе?

— Давайте спустимся вниз. У вас мне придется постоянно озираться.

— Из-за вашей бывшей жены?

— Из-за нее и из-за других, хотя в настоящий момент мы с моей бывшей в хорошей фазе отношений.

— Рада слышать.

— Вы знакомы с Мэгги?

В ван-нуйсском округе работало по меньшей мере восемьдесят заместителей главного окружного прокурора.

— Шапочно.

Мы покинули зал суда и остановились плечом к плечу перед толпой репортеров, чтобы объявить, что не будем комментировать дело на столь ранней стадии. Когда мы направлялись к лифту, не менее полудюжины корреспондентов, большей частью не местных, сунули мне свои визитки — «Нью-Йорк таймс», Си-эн-эн, «Дейтлайн», «Салон» и их общий Священный Грааль — «60 минут». Менее чем через сутки после того, как отыскал в Южном Лос-Анджелесе стоивший всего лишь 250 долларов в месяц договор по делу о конфискации дома, я превратился в ведущего адвоката, неожиданно получив дело, которое обещало стать важнейшим событием современной финансовой эпохи.