Майкл Коннелли - Пятый свидетель

— Что это значит?

— Мы отправимся по домам, а потом на пляж, загорать.

Я улыбнулся ей, и она ответила мне улыбкой. Слезы размыли замысловатый макияж, который она навела с утра.

Остальное время мы провели в необязательных разговорах и бессодержательных замечаниях о системе уголовного правосудия со стороны моей клиентки и ее поклонника. Я наблюдал это не раз, в неформальной обстановке встречаясь со своими клиентами. Не будучи сведущими в законах, они без смущения рассуждали об их несовершенстве. Дождавшись, когда Лайза проглотит последний кусочек, я сказал:

— Лайза, у вас немного размазалась тушь. Очень важно, чтобы вы выглядели сильной и мужественной. Пойдите в дамскую комнату и приведите себя в порядок, хорошо?

— Может, я сделаю это уже в здании суда?

— Нет, потому что, вполне вероятно, на входе мы встретимся с кем-нибудь из присяжных или журналистов. Никогда не знаешь, с кем столкнешься. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что вы провели все время ленча в слезах. Сделайте это прямо сейчас. А я тем временем позвоню Рохасу, чтобы он за нами подъехал.

— Мне может потребоваться несколько минут.

Я посмотрел на часы.

— Хорошо, давайте. Я подожду вызывать Рохаса.

Дэл встал, чтобы пропустить ее, после чего мы остались вдвоем. Отодвинув тарелку, я поставил локти на стол, сцепив руки перед подбородком, словно игрок в покер, старающийся скрыть лицо от противников. Хороший юрист всегда в душе негоциант, и теперь настал момент выкупить отречение Герба Дэла.

— Итак, Герб… вам пора покинуть сцену.

Он непонимающе улыбнулся:

— Что вы имеете в виду? Мы ведь приехали вместе.

— Нет, я имею в виду вообще уйти из дела. Отстать от Лайзы. Вам пора исчезнуть.

Он продолжал изображать полное недоумение.

— Я никуда не собираюсь уходить. Мы с Лайзой… мы близки. И я вложил в это дело кучу денег.

— Деньги ваши пропали. А что касается Лайзы, то эта шарада сейчас будет разгадана.

Я достал из внутреннего кармана фотографию Герба с братьями Мак, которую накануне дал мне Циско, и вручил ему. Он быстро взглянул на снимок и неловко рассмеялся.

— Ну и что? Кто они?

— Братья Мак. Парни, которых вы наняли, чтобы они меня отметелили.

Он замотал головой, бросил взгляд через плечо на коридор, который вел к туалетным комнатам, и снова повернулся ко мне.

— Микки, простите, но я не понимаю, о чем вы толкуете. Вы должны помнить, что мы заключили с вами сделку насчет кино. Сделку, на которую, уверен, калифорнийская коллегия адвокатов с удовольствием обратит внимание, но в остальном…

— Вы мне угрожаете, Дэл? Если да, то вы совершаете большую ошибку.

— Нет, я не угрожаю. Я просто стараюсь понять, откуда вы все это взяли?

— Все это я взял из темной комнаты, где имел интереснейший разговор с братьями Мак.

Дэл сложил фотографию и вернул ее мне.

— Вот с этими? Да они просто попросили меня указать дорогу, вот и все.

— Дорогу? Вы уверены, что они не попросили у вас денег? Потому что это у нас тоже запечатлено на фотографии.

— Ну, может, я и дал им пару долларов. Они попросили и выглядели вполне безобидно.

Теперь настала моя очередь улыбнуться.

— Знаете, Герб, вы хорошо выкручиваетесь, но они мне все рассказали. Так что давайте кончим нести отсебятину и вернемся к тексту пьесы.

Он пожал плечами:

— Ладно, это ваша пьеса, так что говорите, что дальше.

— Дальше то, что я сказал в начале: вы уходите, Герб. Поцелуете Лайзу на прощание, а равно и сделку насчет кино. А также и свои деньги.

— Не слишком ли много поцелуев? А что я получу взамен?

— Взамен вы не попадете в тюрьму, это все, что вы получите.

Он снова взглянул назад.

— Так не пойдет, Мик. Видите ли, это были не мои деньги. Не я их заплатил.

— А кто? Джерри Кастилле?

Его взгляд на мгновение метнулся в сторону. При упоминании имени его словно невидимым кнутом хлестнуло. Теперь он точно знал, что братья Мак сломались и все выложили.

— Да, я знаю и о Джерри, и о Джо из Нью-Йорка, — продолжил я. — У бандитов нет понятия чести, Герб. Братья Мак готовы петь, как Сони и Шер. А песня будет называться «Ты попался, малыш». Я упакую вас в прелестный пакетик и, если вы не исчезнете сегодня же из Лайзиной и моей жизни, отправлю его в офис окружного прокурора, где случайно работает моя бывшая жена, которую очень огорчило то нападение на меня. Можете быть уверены, что она на следующее же утро передаст все это в Большое жюри и ты, засранец, загремишь за нападение при отягчающих обстоятельствах с ТТТ, то есть с тяжкими телесными травмами. Это очень усугубит твое положение и добавит года три срока. Я, как жертва нападения, буду на этом настаивать. Это за мое скрученное яичко. В свете всего сказанного, полагаю, вам светит четыре года тюрьмы, Дэл. И еще хочу, чтобы вы знали: в тюрьме Соледад никакие «знаки мира» не пройдут.