Светлана Алешина: Секс, ложь и фото (сборник)

На его лице появилась несмелая улыбка, которая по мере того, как он вглядывался в мою озадаченную физиономию, стала приобретать нахальную ширь голливудского оскала.

— Вы прибежали меня спасать? — насмешливо произнес он. — Не стоит беспокоиться.

— Ну как же? — растерянно пожала я плечами. — Вас же чуть не задавили! Давайте я помогу вам подняться.

Я наклонилась и протянула руку.

— Не надо, я сам, — он медленно поднялся — цел и невредим, — улыбка была натуральной.

— Вам невероятно повезло, — я смотрела на него, как на сошедшего с экрана Киану Ривза или Бельмондо.

— Обычное трюкачество, — с небрежной интонацией ответил он.

— Вы полагаете, это случайность?

— Не забивайте себе голову, — он посмотрел на меня, как обычно смотрят уставшие от чудачеств своих пациентов психиатры на очередную жертву раздвоения личности.

Мужчина был чуть выше меня. Шатен. Его худощавая стройность и лукавый прищур определенно нравились мне. Проницательные темные глаза, прямой нос и четко очерченный рот. Суровая мужественная лепка лица, складка между бровями, выступающие скулы и сексуальная припухлость губ лишали его тонкие черты какого бы то ни было намека на смазливость. Он держался уверенно и непринужденно. И, по всей видимости, обладал неплохим чувством юмора.

— Ну что ж, — усмехнулся он, — если уж так все получилось, давайте знакомиться.

Пригладив густые жесткие волосы, он протянул свою пятерню мне.

— Александр.

Я подала руку в ответ. Он бережно взял ее и, галантно наклонившись, поцеловал. Я оглянулась. Пустынная тихая улица была единственной свидетельницей этой полуночной куртуазности.

— Ольга. Правда, смешно? — застенчиво улыбнулась я. — Стоим здесь…

— Ну и что, не разбились, слава богу. — Александр поглядел на часы. — Половина первого. Вы всегда так поздно ездите?

— А вы всегда так поздно гуляете? — в тон ему спросила я.

Он пожал плечами и отрешенно уставился в дальний конец улицы.

— Я еду от подруги, — тихо проговорила я, — а здесь вдруг такое! Вас определенно кто-то хотел убить.

— Да бросьте, — выйдя из задумчивости, он с беззлобной насмешкой посмотрел на меня и снова потер левую руку, — кому я нужен?

— Что у вас с рукой? — обеспокоилась я.

— Открытый перелом со смещением, — пошутил Александр.

— А что, если нам поехать ко мне? — смело предложила я. — Надо все-таки обследовать вашу руку.

— Спасибо за заботу, но не стоит хлопот, хотя… — Он напряженно вглядывался в окрестную тьму, будто думал увидеть что-то.

— Машина двигалась с незажженными фарами, — озабоченно сказала я, — вы не догадываетесь, кто это мог быть?

— А что, давайте где-нибудь выпьем, — вместо ответа предложил Александр, — бар «Грива» должен еще работать.

— Я не пью за рулем, — с сожалением произнесла я, — но чашка кофе мне не повредит!

Я заулыбалась как последняя идиотка.

— Отлично, — просиял Александр, — вы отважитесь взять на борт такого опасного пассажира, как я? — улыбнулся он.

Улыбка, надо сказать, была его коньком. Какая масса оттенков! Она составляла львиную долю его обаяния. Ему вполне можно рекламировать какой-нибудь «Орбит Уинтефреш» или «Блендомед-комплит».

— Мне ничего не остается делать, — с юмором отозвалась я, — прошу.

Я сделала гостеприимный жест, немного напоминающий пас тореадора: слегка нагнулась, обе руки отвела влево. Александр тут же оценил всю комичность моего движения.

— Вам не хватает только бархатной тряпки — и можно на арену. Думаю, особых манипуляций, чтобы победить быка, вам не потребуется. Он бы замертво упал, не в силах устоять перед вашей красотой.

— Красота — страшная сила, — засмеялась я, — только я не такого высокого мнения о себе, как… — Я запнулась в смущении.

— Как окружающие мужчины, — помог закончить фразу мой новый знакомый.

— Вот, вот, — я лукаво посмотрела на него.

Мы сели в машину и направились в сторону центра.

— Вы увлекаетесь французским шансоном? — спросил Александр.

В салоне звучала задыхающаяся от нарастающего волнения песня из «Шербурских зонтиков» в исполнении Азнавура.

— До того как стать свидетельницей вашего акробатического трюка, я питала надежду услышать нечто подобное — щемяще-нежное или мажорное. Но передавали встречу с писателями…

— Вы понимаете по-французски?

— И по-английски тоже…

— Переводчик, — предположил Александр, который, вежливо испросив у меня разрешения, дымил в салоне.