Владимир Колычев - Где правда, брат?

Но все-таки Степа простой смертный, иначе бы он не сидел сейчас перед Феликсом в наручниках и с опущенной головой.

— Центавра моего зачем завалил?

Жаль, хорошая была собака, но ею пришлось пожертвовать, чтобы Степа поверил в реальную опасность. Его заманивали в ловушку, и он мог об этом догадаться.

Но нет, капкан сработал. Только вот Центавра уже не воскресить.

— Слишком он у тебя зубастый, — не поднимая глаз, отозвался Степа.

— И я зубастый. Ты и меня собирался убить?

— Из-за тебя мою Лену изнасиловали. Из-за тебя? — Степа поднял голову и посмотрел на Феликса налитыми кровью глазами.

Но его жалкая потуга напугать вызывала только презрительную ухмылку.

— Может, ты хотел, чтобы и тебя изнасиловали? — глумливо засмеялся Феликс. — Может, поэтому и пришел? Вынужден тебя разочаровать, такого не будет.

— Ничего, я тебя с того света достану! — сквозь зубы процедил Степан.

— А с этого почему не смог? Потому что ты лох! Где-то ты, может, и крутой, но против меня ты никто! Ты должен был это понять, но не понял. А зря. Больше я тебе объяснять ничего не буду.

— И не надо.

— Как ты на Касатова вышел? — Этот вопрос интересовал Феликса больше всего.

— Денек рассказал.

— Денек?

— Он и Трояка мне сдал, и Касатова…

— Денек из другой оперы, он не должен был знать про Касатова.

— А он знал. И про Гурия знал. И про тебя… Не все гладко в твоем королевстве, Феликс. Утекает информация…

— Ты за мое королевство не переживай. Ты за себя переживай.

— Я за себя не переживаю. Я за людей переживаю. За людей, которых ты наркотой убиваешь.

— Это уже не люди, это «торчки», — в презрительной ухмылке скривил губы Феликс.

— Заманиваешь ты на иглу людей, а убиваешь «торчков». Я тебя только за одно это бы и убил! — с ненавистью посмотрел на него Степа.

— Но ведь не убьешь.

— Кто-нибудь да убьет… Или ты думаешь, что тебе Злого простят?

— А что со Злым не так?

— Убил ты его.

— А ничего, что он мне в душу плюнул?

— Значит, все-таки убил.

— И тебя убью.

— Убьешь. И дальше наркотой торговать будешь.

— Буду. И дальше наркотой торговать буду. И деньги на этом делать. И никто ничего со мной не сделает. И за Злого никто не спросит. А тебя черви жрать будут!

— Всех рано или поздно черви есть будут.

— Умный, да? Тогда почему я до сих пор жив, если ты такой умный? Проиграл ты. И подругу свою подставил. Я бы ее не тронул, если бы ты за мной не пришел. Но ты, Степа, здесь. Ты меня убить хотел. Не получилось. А я тебя убью. И девке твоей достанется. Я ее в дешевый притон спихну, она там у меня за бодяжную вмазку таджиков будет обслуживать. Не веришь? — ухмыльнулся Феликс.

Степа люто глянул на него, только ничуть не напугал.

— А как ты думал? Умер и все? Нет, за твои грехи твоя девка будет расплачиваться! — добивал его Феликс.

— Какие грехи? Ты меня убить пытался! Ты меня «заказал»! Твои Лексус и Гончий убить меня пытались! Ты им отмашку дал!

— Я отмашку дал. Я же за них и спрошу. За Лексуса твою Лену будут в притоне трахать! А за Гончего — твою сестру!

— Ну, ты и мразь!

Степа сорвался с места, но Веник подставил ему подножку, а Ульян толкнул в плечо. Он упал, и тут же на него обрушился град ударов.

Руки у Степы были сведены за спиной, поэтому он не мог защищаться. После нескольких ударов по голове и животу он затих.

Надо было приводить его в сознание, но Феликс не хотел терять на это время. Поздно уже, спать пора. А Степана в расход…

— Пристрелите его! — поднимаясь с кресла, распорядился он.

Феликс уже выходил из комнаты, когда Степан ожил.

— Не трогай Лену! Варю не трогай! Лучше меня живьем похорони!

И надо же, Феликсу понравилась эта идея.

— Это твое последнее желание?

— Ты же хочешь меня наказать? Накажи.

— Живьем закопать?

— Живьем, — кивнул Степа.

— Без гроба? Без гроба не интересно. Без гроба ты быстро задохнешься…

— Коробка у нас от генератора есть, туда его можно запихнуть, — подсказал Веник.

— Туда и запихните.

— А хоронить где?

— Ну, не во дворе же… Ну, чего стоишь? Давай действуй.

Феликс похлопал Веника по плечу и поднялся в спальню. За своих пацанов он не переживал. Они знают свое дело, поэтому Степа обречен…

— Где ты был? — не открывая глаз, пробормотала Юля.

— Клопа одного прихлопнул. Чтобы не кусал.

Действительно, Степа для него был всего лишь клопом. Для Гончего и Лексуса он, может, и был монстром, но Феликс для него слишком крут.