Светлана Алешина - Дипломатическая смерть

— Ты виноват, но, конечно, не мог поступить по-другому, — первой нарушила молчание Наталья Семеновна, — и об этом не имеет смысла сейчас говорить. А наша жизнь вполне обыденна и скучна. Расскажи лучше о своей жизни. Чем, к примеру, занимается твоя жена?

— Да ничем особенным она не занимается, — махнул рукой Березников. — Простая женщина, без образования. Поддерживает домашний очаг, гоняет прислугу, собирается родить ребенка…

— Так она молодая? — подняла брови Наталья Семеновна.

— Да, — виновато склонил голову Березников, — двадцать семь лет.

— У тебя все хорошо сложилось? — спросила Наталья Семеновна.

— Да. Что я могу для тебя сделать?

Березников задал этот вопрос поспешно, словно пытался хоть как-то компенсировать неловкость ситуации и реабилитироваться за свое вынужденное двадцатилетнее отсутствие.

— Мы ни в чем не нуждаемся, — подчеркнуто спокойно ответила Наталья Семеновна.

В этот момент она испытывала чувство неприязни к своему бывшему мужу. Он был доволен жизнью с молодой испанкой, а она так и не встретила после его мнимой смерти близкого человека. И в течение двадцати лет она плакала по ночам в подушку от вечного одиночества и от невозможности что-либо изменить в силу своего воспитания.

Наталья Семеновна не испытывала сейчас желания предаваться воспоминаниям. Это было слишком тяжело. Сам Березников тоже не проявлял инициативу в этом направлении.

Так они сидели, подливая друг другу вино. Наталья Семеновна вздыхала, теребила салфетки в руках, комкала их и выбрасывала в свою тарелочку. Неловкость и напряжение вернулись.

В этот момент прозвенел звонок в дверь. Березников сделал предупреждающий жест в сторону Андрея и сам пошел открывать. На пороге стояла Лариса Котова.

— Здравствуйте, я не опоздала? — спросила она.

— Нет, вы очень вовремя. Я как раз собирался отбывать в аэропорт. Если хотите, вы можете проводить меня, — ответил Березников.

— Да, конечно.

Березников обернулся к Наталье Семеновне.

— Ну что, давай прощаться, — произнес он.

— Прощай, — ответила Наталья Семеновна без видимых эмоций.

Березников слегка покрутился на месте, кивнул Андрею.

— Я провожу тебя, — предложил тот.

— Не стоит, Андрей. Я боюсь опоздать, — остановил его дед.

— Обещаю, что он будет в целости и сохранности, — сказала Лариса.

— Меня интересует, что будет с обвинением в убийстве Колобродова, — напомнил деду Андрей.

— Об этом позаботились я и вот эта леди, — кивнул Березников на Ларису.

И, ободряюще улыбнувшись, добавил:

— Все будет хорошо.

На этом разговор закончился, и они вместе с Ларисой вышли из квартиры.

Через час она прощалась с Березниковым-Морьентесом в аэропорту.

— Я хочу выразить свое восхищение вами, — говорил он. — Вы даже не подозревали, во что ввязались, и вели себя очень мужественно. Я поражен вашим умом и отдельно хочу поблагодарить за идею о вызове омоновцев в сад «Эрмитаж». Вы спасли мне жизнь. Я — ваш должник. И когда-нибудь, возможно, я смогу помочь и вам.

Лариса улыбнулась и склонила голову в знак того, что она оценила комплименты старого дипломата.

— Кстати, Лариса, узнал ли кто-нибудь еще о том, что я сообщил вам сегодня утром по телефону? — поинтересовался Березников.

— Вы можете быть уверены в том, что обязательно узнают. А может быть, уже узнали…

Настала очередь понимающе склонить голову Березникову.

— Я могу передать от вас привет Ольге Семеновне Новинской? — спросила Лариса.

— Я думаю, что вы найдете способ объяснить ей все так, чтобы она не думала, что сошла с ума. И что я не посылал ей приветов из космоса… — Дипломат Березников оставался верен себе, совмещая юмор и официозность.

«Объявляется посадка на рейс 507 до Мадрида», — раздался голос из репродуктора.

— Ну, мне пора, — сказал Березников, поцеловал Ларисе руку и спустя несколько секунд исчез за таможенным барьером.

Лариса огляделась и медленно направилась к выходу. Она купила себе пару острых буррито и впервые за эти дни с аппетитом и удовольствием перекусила.

— Замечательная утка, — пробасил полковник ФСБ Вольдемар Мурский, сидя на кухне у Котовых и облизывая толстые жирные пальцы. — С каким это соусом, Лариса?

— С апельсиновым.

— Отлично, — сказал Мурский.

— Да, моя жена не только на невидимом фронте мастерица, но еще и на кухне, — подобострастно произнес Евгений.

— О чем еще можно мечтать?

— Да, она почти идеальная женщина, — продолжил расточать комплименты супруге Котов. — Давай по третьей, что ли, а, дядя Волик?