Светлана Алешина - Парящая в небесах

– Нещадов, – остановила его я. – Прелюдии о провидении и личном вмешательстве господа в твои дела оставим на потом. Поскольку мне все-таки безусловно интересно, что у вас там такое стряслось?

– Мертвец, – прошептал Нещадов, тараща глаза, полные ужаса. – Мертвец у Люськи в ванной. Вот что стряслось…

После столь ошеломляющего сообщения он вскочил и начал нервно расхаживать по комнате, размахивая руками, как ветряная мельница. Хорошо еще, что они у него были короткие. А то всенепременно заехал бы мне по носу!

А то, что он только что сообщил, было и так достаточно ошеломительным.

– То есть в ванной у твоей сестрицы ты обнаружил труп? Я тебя правильно поняла? – переспросила, поскольку уж больно ситуация получалась нестандартная. Нет, может быть, для вас это в порядке вещей, но меня пока господь от таких казусов хранил, за что я ему вполне благодарна!

– Ну да! Только не я! Сама Люська. Потом она позвонила мне, я и прискакал. Сначала подумал, что у Люськи просто крыша поехала. Или она решила так нестандартно пошутить, с утра пораньше.

Я усмехнулась. Конечно, нещадовская сестрица была особой, на мой взгляд, нестандартной, но уж шутить подобным образом не стала бы ни за какие коврижки!

– Короче, поехал туда. Приезжаю, заваливаюсь в ее комнату, разъяренный, и вижу ее. То есть я рот-то открыл, но больше ничего и не сказал. Потому что она была такая белая, как стена в сортире, и тушь по щекам размазана. А еще трясло ее! Она всхлипнула и, не говоря ни слова, потащила меня в ванную… Ну, тут я его и увидел…

Он замолчал, нервно поглаживая внушительной ладонью коротко стриженный затылок.

– Ох, Сашка, страшный такой!

И снова замолчал после этой многозначительной фразы.

– И кто он такой?

– В том-то и дело! Не знаю, кто он! Я его не знаю! И Люська тоже не знает! Более того, ни она, ни я понятия не имеем, как он мог там оказаться!

– Чего? – не поверила я своим ушам. – Как это так? Он валяется у твоей сестры в ванне, а вы меня пытаетесь уверить, что понятия не имеете, кто это и откуда он у вас появился?

– Именно, – беспомощно развел он руками. – Я этого мужика вообще никогда не видел! В жизни! И Люська уверяет, что тоже никогда не видела!

– Тогда почему он избрал местом упокоения именно вашу ванну? – резонно спросила я.

– Он не выбирал, – мрачно объявил Нещадов. – Место за него выбрали.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что его…

Он снова умолк, вскинув на меня свои утопленные в складочках глазки, беспомощно развел руками и закончил мрачным шепотом:

– Его, Саш, убили. Убитый он там лежит, понимаешь?..

За окном сияло солнце, освещая первый снег, наконец-то покрывший землю более-менее основательно. За окном шла нормальная жизнь, и вряд ли большинство людей, идущих по своим мирным делам, сталкивались с трупами неизвестных в собственной ванной.

Я очень внимательно посмотрела в нещадовские глаза, пытаясь понять, насколько он серьезен – нет ли вообще розыгрыша в его словах?

Он смотрел озадаченно, и в глубине его глаз таился страх – перед необъяснимостью происшествия.

– Та-а-ак, – протянула я, сдаваясь перед очевидностью факта. – Тебе придется рассказать мне все в подробностях.

– А поехать ты не можешь? – робко попросил Нещадов.

– Куда? В милицию?

– Зачем? К Люське…

Я вытаращилась на него с ужасом.

– Ты что, хочешь сказать, что он все еще там? И вы не обратились в милицию?

Он молчал.

– Ты не позвонил ментам? – переспросила я. – Вы в своем уме?

– Они ж Люську обвинят, – слабо запротестовал он. – Ты что, не понимаешь?

– Вы психи. Теперь вас точно обвинят. Сколько он там плавает, в этой вашей ванне?

– Не знаю. Нашли утром.

– Каким утром? Вчера? Позавчера? Год назад?

– Сегодня.

– Уф, – с облегчением выдохнула я. – Еще не смертельно, по счастью. И чего ты от меня хочешь? Чтобы я его спрятала? Если мысль про милицию тебе так отвратительна!

– Нет, – мотнул он головой. – Просто посмотри на него. И проведи расследование.

Я понимала, что спорить с ним безнадежно. В принципе, люди серьезно думают, что сыщику достаточно взглянуть разок и он сразу все поймет. Кто убил, кого убили, почему это сделали! Главное – логика. Но большинство преступлений лишены логики. Они абсурдны. А сыщик не волшебник…

– Ладно, поехали, – решилась я на глупость.

И почему я всегда легко решаюсь именно на глупости?

Из лариковского кабинета все еще доносились голоса. Беседа с Мещерским продолжалась. Мещерский, кажется, имел наглость жаловаться на жизнь и вечную нехватку средств.