Георгий Молотков - Расследованием установлено…

Но нигде — сколько ни искал — не удалось обнаружить Верещагину следов коллекционных материалов итальянца Даниэла Риги, как и узнать о нем что-либо вообще. Создавалось впечатление, что человек с такой фамилией не живет по указанному адресу. Однако переписка велась, и велась активно. Задержанное таможней письмо оказалось не единственным. Другое было уже от Риги к Петрову. Даниэл просил фотографии — опять фотографии! — ракет и самолетов, в том числе новейшего истребителя, проявляя хорошую осведомленность. И это послание — снова совпадение! — опять начиналось словами: «Дорогой друг…»

Такие результаты были получены следствием к понедельнику, когда в поле зрения Верещагина попал Карл Ф. Гест. Сначала Сергей Иванович равнодушно пробежал глазами по этой фамилии. Но через секунду напрягся — несколькими строчками ниже была напечатана другая, знакомая — Г. Ф. Петров.

Верещагин прочитал абзац сначала. Авторы сборника выражали особую благодарность ленинградцу Петрову, без помощи которого, так выходило, невозможно было бы составить эту книгу.

Одним из авторов как раз и был Гест. Гест… За четыре года, пролетевшие после завершения дела Иванова, майор Верещагин встречался не с одним десятком и даже сотней разных людей, но сейчас не подвела, сработала профессиональная память. Да, уже тогда эта фамилия упоминалась. Всего лишь раз-другой прошла в протоколе допроса, да и то, скажем так, по касательной. Но этого оказалось достаточно.

«Достаточно — для чего?» — остановил себя Верещагин. Не следовало торопиться с выводами. Покуда ясно лишь одно: фотографии для сборника Петров предоставил не за просто так, и этот его контакт с заграницей имеет долгие корни.

Книга «Красные звезды в небе», под обложкой которой «встретились» Петров и Гест, была издана в одной из скандинавских стран. В ней предвзято освещались события советско-финляндской войны 1939–1940 годов, восхвалялись подвиги белофинских асов. Текст дублировался на английском, поэтому Верещагин мог судить о содержании. Но основу сборника составляли фотографии советской авиационной техники того и более позднего времени. Скорее, это был фотоальманах, чем книга. На обложке — цифра «1». Следовательно, есть продолжение…

Возникал целый ряд вопросов. Петров, насколько, было Верещагину известно, переписки со Скандинавией не вел. В таком случае, как передавал фотографии? Личные встречи? Если так, то они были заранее обусловлены, а это уже элемент конспирации. И — главный вопрос — только ли историей советской авиации интересовался Гест? Примеры с Егером и Риги позволяли, в этом усомниться. А вот то, что Петров с готовностью предоставит материалы по современным боевым самолетам, сомнения как раз не вызвало.

Телефон под рукой звякнул короткой трелью. Верещагин быстро поднял трубку. Приглашал начальник отдела.

— Пришел ответ Генштаба на наш запрос, — сказал Василий. Николаевич, протягивая заключение экспертизы.

— «Фотоснимки, на которых представлен самолет Су-15 с подвешенными авиационными ракетами в состоянии боевого дежурства, содержат секретные сведения и составляют военную тайну, — прочитал Верещагин вслух. — К публикации запрещены и вывозу из СССР не подлежат, поскольку это может нанести ущерб Вооруженным Силам СССР».

— Что мы и предполагали, — кивнул головой начальник. — Да, вот еще, посмотри… Здесь указывается, на каком аэродроме были сделаны фотографии. Кто-то сумел обойти запрет на съемки.

Верещагин просмотрел бумагу, присвистнул:

— Далеко же забрались наши коллекционеры… Кстати, деталь, Василий Николаевич… Съемка производилась на широкую пленку, профессиональным, как наши специалисты утверждают, аппаратом. «Киев-88»— здоровая коробка, под полой не спрячешь.

— Да, это не «Минокс», — согласился Василий Николаевич. — Объектив какой был?

— Нет, не «телевик», обычный штатный объектив, — ответил Верещагин и, угадав мысль полковника, добавил — Да, с близкого расстояния фотографировали.

— И кто-то это видел, наблюдал и не остановил. Почему, Сергей Иванович?

— Может быть, военный корреспондент?

— Проверить не мешает, но едва ли… Точки съемки, по-моему, не самые выигрышные. Профессионал бы подал машину лучше. Нет, — сказал полковник, — снимал любитель. Кто-то снимал, кто-то не остановил, кто-то кому-то передал — а в результате? Едва не ушли за рубеж военные секреты. Что это — умысел? Беспечность?

— Да, некоторые так и думают — раз самолет летает, раз его можно увидеть, значит, уже никакой тайны он не представляет.