Георгий Молотков - Расследованием установлено…

В соответствии с законодательством задача следствия состояла в том, чтобы установить в полном объеме их вину и привлечь к уголовной ответственности.

Однако чекисты поставили перед собой другую задачу, можно сказать сверхзадачу: попытаться идейно разоружить их, оказать на них профилактическое воздействие. Тем более что в ходе следствия обнаружилось: совершившие преступление находились под сильным влиянием буржуазной идеологии, подрывной пропаганды и, веря ее инсинуациям, считали, что являются этакими героями, борющимися за якобы попранные в нашей стране права человека.

Когда я знакомился с материалами на эту четверку, вчитываясь в протоколы допросов, в показания свидетелей, в приобщенные к делу справки, то, все более убеждаясь в нелепой, убогой простоте случившегося, помнится, ясно и отчетливо подумал вот о чем.

Мы все — по крайней мере мужская половина человечества, сколько нас есть миллионов, — в детстве хотим был необыкновенными. Хотим быть такими, чтобы все остальные нами восхищались, думали про нас: «Какой он храбрый! Какой он удивительный! Какой он не такой, как все!»

С еще большей остротой, с желанием выделиться мы не только хотим этого, но и порой мним так о себе в юности.

Позже романтический инфантилизм у одних проходит или забирается глубоко внутрь, только едва теплясь как безобидное, но согревающее в сентиментальные минуты воспоминание детских лет. У других, напротив, он становится своеобразной затвердевшей гранью внутреннего мира, чуть ли не оселком, на котором пробуются ценности всего окружающего. Чаще всего такая его гипертрофированность, в собственных глазах возвышающая молодого человека над остальными людьми, не имеет под собой реальных достоинств. И тогда он впадает в ошибку, — от недостаточной самокритичности, оттого, что не умеет взглянуть не только внутрь себя, но и на себя, на свои поступки со стороны.

Иными словами, несмотря на произошедший разлад с действительностью, он продолжает мнить о себе: какой он хороший, какой смелый и умный. И вдруг ему говорят: нет, это вовсе не так. Ты не такой. И выкладывают перед ним на стол факты, показывающие его не в розовом, а в реальном свете, в котором становится очевидным, что выделяется он отнюдь не достоинствами, а наоборот. Выделяется, оказывается, тем, что противопоставил себя обществу! Причем в ущерб обществу, ибо двигал им заурядный эгоизм, замешанный на некомпетентности.

Молодой человек, однако, начинает яростно сопротивляться, не сдает своих позиций, потому что никто никогда не говорил ему с такой жесткой откровенностью, с такой неумолимой прямотой, что он не прав, глубоко не прав.

В итоге — драма, которой, будь он чуточку самокритичней, могло бы и не быть. Драма не отвлеченная, за которой можно позволить себе следить с легким скептицизмом, памятуя, что перед тобой все ж таки розыгрыш, а самая что ни на есть реальная, потрясающая душу, так как средоточием драматизма событий является собственная судьба.

Я спрашивал одного из следователей, работавших с этими молодыми людьми: так ли, не ошибся ли я в понимании ситуации? И он ответил: нет, не ошибся, примерно так все и было. Разумеется, для самих подследственных. Потому что для работавших с ними чекистов все обстояло иначе. Для них это была профилактическая работа. Поединок личности с личностью.

Я и сам, без его подсказки, пришел к тому же. Мой собеседник, Валерий Евгеньевич Гордеев, только подтвердил мои ощущения. Но подтвердил с большим нажимом, превратив ощущение в факт. И по тому, как он, едва прикурив, тут же потянулся к пепельнице, чтобы стряхнуть с сигареты еще не нагоревший пепел, а в глазах сгустилась темнинка сосредоточенности, я понял, что напряжение тех дней и сейчас памятно ему.

Он и не скрывал этого и дал мне некоторые пояснения относительно того, почему считает профилактику чем-то вроде поединка, а не простым выполнением бюрократических обязанностей. Вкратце теперь воспроизведу их.

На первый взгляд в таком поединке все преимущества на стороне чекиста. Мол, он избирает место и время: он арестовывал, он вызывает — на допрос. Он является инициатором, а стало быть, может заранее соответствующим образом подготовиться. У него под руками материалы, вещественные доказательства, многое другое.

Но это — только на первый взгляд. Ибо каждый из представляющих две противоположные стороны — чекист и тот, с кем его сводит судьба, — оба одинаково готовятся к поединку. Вся предшествующая сознательная жизнь сводит их лицом к лицу. Сводит, чтобы один победил, а второй проиграл, признав свою неправоту.