Александр Холин: Лик Архистратига

— Ну и что? — не понимала Наташа. — У нас и других национальностей полно, при чём тут чеченцы?.

— А то, — терпеливо продолжал пояснять татарин. — У твоей подруги ребёнок от чеченца есть?

Наташа молча кивнула головой, достала из нагрудного кармана джинсовки пачку «Лаки страйт», закурила и ожидающе уставилась на татарина.

— А то, — продолжал тот свою железную логику. — У них в семьях жён бросать запрещено законом. Это не то, чтобы ваххабитство какое, а семейный закон у них такой. Так вот. Если чеченец бросит жену и к тому же с ребёнком, он получает от старейшин проклятие до третьего колена. Смекаешь? Джигит сразу становится выродком без возможности что-то исправить. А ты говоришь, «уважают». Даже «очень уважают». Они-то как раз становятся чужими Бек-Бен-Ханазундерами. И в таких превращаются люди любой национальности, если молятся Золотому Тельцу. А любому такому Беничке — где есть Телец, там и родина. Ты в бочку с дерьмом Тельца засунь, так чужой и туда за ним влезет. Спроси у мужика своей подруги, когда он последний раз в храме был?

— Ой, можно подумать, вы регулярно мечеть посещаете, — ядовито усмехнулась Наташа.

— Не регулярно. Каюсь. Но раза два в месяц по пятницам — это как пить дать.

Мусса встал из-за стола, снял кожаную куртку и повесил её на спинку стула, потому что официант принёс и поставил на столик две глубокие глиняные миски, разрисованные затейливым орнаментом, наполненные татарской едой, приготовленной чудо-поваром Рашидом. Невдалеке от ресторанной веранды сновали разного калибра автомобили и один раз очень низко в сторону Севастополя пролетел вертолёт. Но внешний мир нисколько не интересовал остановившихся отобедать в «Гаечном ключе», где хозяин сам с удовольствием готовил для гостей.

— Ой, правда вкусно, — отметила девушка, отведав сначала осторожно, а потом всё больше увлекаясь поглощением национального кушанья.

— Нравится? — обрадовался Мусса. — Э, а мне как нравится! Такой бешбармак может только Рашидка приготовить! Нигде и никогда такого во всём Киммерийском уезде ты не попробуешь!

— Каком уезде? — с набитым ртом спросила Наташа.

— Киммерийском! — повторил её собеседник. — Э-э-э, да ты ничего про Киммерийское царство не слыхала?

— Нет, — засмущалась девушка. — Это далеко отсюда?

— Вах-ме! — поднял руки к небесам Мусса. — Мы с тобой уже целый час по земле киммерийской колесим! Это предки наши. И предки скифов. Они всегда с атлантами воевали. Атлантида в нынешнем Мраморном море была. Там и затонул остров, поскольку атланты только Мамоне поклонялись. Вот и получили то, что выпрашивали. Надо правильному Богу верить!

— Значит, вы говорите, у верующих всегда всё в порядке, а у тех, кто Мамоне кланяется и дела не идут, и жизнь не клеится? — ядовито вернулась Наташа к разговору. — Значит, будь я мусульманкой — у меня всё тип-топ получилось бы?

— Э-нет, — возразил татарин. — Мусульманка, христианка — что чепуху мелешь? Бог — не фраер, правду видит. И Бог один у нас. Ты знаешь?

Наташа утвердительно кивнула. В баре ресторана заиграла музыка, но она нисколько не мешала увлекательной беседе познакомившимся в Крыму людям. Ведь ничего не случается просто так. Даже Атлантида просто так не погибла бы.

— Ты сама в церкви бываешь? — поинтересовался Мусса.

— Не часто. Примерно так же, как и вы, но только по воскресеньям.

— Э-нет, — отрезал Мусса. — Бог один. А у каждого к Нему своя дорога. Вот если лживый человек исповедует Истинную религию, то Господь в гневе своём делает эту религию ложной, а если искренний человек исповедует ложную религию, то Господь Бог по милости своей великой делает ту религию Истинной. Я правильно выражаюсь?

— Ещё как! — согласилась Наташа. — Да вы, Мусса, с такими успехами скоро религиозным философом станете. Не удивлюсь, если через пару лет в Крыму объявится новый миссионер или даже пророк.

— С такой женщиной, как ты, — парировал он, — не только пророком, а орлом станешь. Но я уже женат, к сожалению. С другой женщиной мне уже невозможно. Я правду говорю.

При этих словах Наташа поперхнулась, закашлялась, и татарину пришлось даже похлопать девушку по спине.

— Неужели ни разу не изменял?! — спросила она, и глаза её при этом изумительно засверкали.

— А зачем? — вопросом на вопрос ответил татарин.

— Так ведь у вас многожёнство разрешено. Можно даже официально жениться на второй или, если мало, на третьей. Я не права?

— А зачем? — повторил её собеседник. — Настоящая жена бывает только одна.