Пол Клеменс - Заговор богов

– Ты меня совсем не слушаешь, – трясла Криста Анджея. – Кому ты звонил?

– Ему, – кивнул Раковский на одинокую фигуру. – Мы уточняли наше местонахождение и примерную точку встречи.

Человек услышал его голос, медленно повернулся, не вынимая рук из карманов. У него было широкое блинообразное лицо, голубые цепкие глаза, плотно сжатые губы. Он, насупившись, смотрел на спускающихся к нему людей. Криста начинала нервно чесаться.

– Ты и здесь сумел опоздать, Анджей, – проворчал человек в сером плаще. – Я кругами хожу по этому «курорту» битый час, вспоминая разные нехорошие слова.

– Забудь про эти слова, – поморщился Раковский. – Здесь дама. Мы все знаем, что глубоко в душе ты воспитанный, порядочный и снисходительный человек.

– А это что за петарда в лазанье? – изумленно пробормотала Криста.

Человек неторопливо перевел взгляд и очень пристально, не без интереса стал ее разглядывать. В глазах зажглись веселые огоньки.

– Спешу представить, – спохватился Анджей. – Гражданин мира. Человек, способный в мгновение ока переноситься в любую страну, где образуется его личный интерес. Гражданина зовут Павел Айзик. Он глава детективного агентства «Арчи Гудвин» и мой старинный приятель.

– Ладно, ладно, разговорился, – проворчал Павел. – Как много лишних слов, как мало лишних денег. Не вижу в происходящем пока никакого личного интереса, кроме очередных неудобств и чудовищного душевного дискомфорта. Ты считаешь, я способен расцвести при виде твоей осунувшейся физиономии?

Они сидели в придорожном заведении напротив бензоколонки, где не было ни одного посетителя. Криста усердно дула на горячий кофе, Павел с нарастающим интересом ее разглядывал. О регулярном наличии в квартире Раковского некой темпераментной особы по имени Алиция Квятковская Павел не мог не знать, поэтому интерес его был вполне объясним.

– Напомни, как зовут этого кекса? – спросил детектив.

– Григорий Ройзман. Проживает в замке Элленгротс. Надеюсь, не в отъезде. Информации о фигуранте удручающе мало. Неприятный тип, классический злодей. В России активно занимался криминалом. Рэкет, мошенничества. Также убийства, похищения – и ни одно не доказано, что говорит о незаурядных способностях фигуранта. В тюрьме не отметился. Нынче – как бы коммерсант, удалившийся от дел. Чем живет, неизвестно. Имеет обширные связи – в противном случае сидел бы в шотландской тюрьме, а не в «родовом имении», приобретенном несколько лет назад по сходной цене.

– Ройзман, говоришь? – Павел стащил шляпу и взлохматил примятую шевелюру. – Ройзман, Ройзман… Не хотелось бы тебя огорчать, милый друг, но такого фигуранта я не знаю. Давненько мы что-то не были в России…

– Жалко, – вздохнул Анджей. – А я надеялся, что мы его осилим.

– Сожалею, – пожал плечами Павел. – Я знаком со многими людьми, но, увы, не со всеми. Признавайся, зачем меня сюда высвистал?

– Боюсь, этот крепкий орешек мне не по зубам, – признался Анджей. – Нет у меня опыта в дипломатическом общении с представителями твоей великой, избранной Богом нации. Тем более, если этот представитель – влиятельный член русской мафии. Не мой это вид спорта.

– Но со мной же ты ладишь? – удивился Павел.

– С трудом, – Анджей засмеялся. – В трудную минуту ты умеешь прикинуться поляком.

– Хорошо, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Всё! – он вновь состроил свирепое лицо, давая понять, что другого выхода у приятеля нет. – Только так ты сможешь зажечь во мне искру интереса.

Кофе безнадежно остыл. Павел сидел с каменной физиономией и натужно переваривал услышанное. Анджей не поскупился на подробности. Криста помалкивала, заново переживая перипетии сюжета. Павел вышел из оцепенения и со скрипом размял шейные позвонки.

– Хорошо, – сказал он миролюбиво. – Пусть это сказка для клинических идиотов. Пусть я не верю ни одному твоему слову…

– Перестань, – поморщился Анджей. – Ты веришь всем моим словам.

Павел заскрежетал зубами, принимая мучительное решение. Он был умен, опытен, осторожен, но все эти благородные качества не мешали Павлу Айзику оставаться авантюристом. Раковский терпеливо ждал.

– Ну, хорошо, – тягуче повторил частный детектив. – Платон мне друг, но… какова моя доля?

– Пятьдесят тысяч? – забросил удочку Анджей.

– Чего? – насупился Павел.

– Эфиопских быров, – огрызнулся Раковский.

– Согласен, – ударил по шляпе Айзик. – Подставляем вместо быров евро – и я твой верный бескорыстный партнер.