Robert van Gulik - Ночь в монастыре с привидениями

Безудержно чихая, он вернулся в прихожую.

– Оденьте же ватный халат, – сказала ему первая жена. И вполголоса спросила:

– Должна ли я дать чаевые братьям-прислужникам?

– Никоим образом, – шепнул ей судья. – Перед отъездом мы преподнесем дар монастырю. – Громко же он сказал:

– Этот халат прекрасно подойдет.

После того, как вторая жена помогла ему надеть прогретый над жаровней халат, он потребовал свой церемониальный головной убор, объяснив – Мне нужно сказать несколько вежливых слов главе монастыря.

– Постарайтесь вернуться пораньше, – заклинала его первая жена. – Я вскипячу чай, и мы поужинаем здесь. Тогда вы сможете сразу же лечь. Вы очень бледны, мне кажется, что у вас начинается простуда.

– Вернусь, как только смогу, – пообещал судья. – Я не очень хорошо себя чувствую. Похоже, я простыл под этим проклятым дождем.

Он затянул пояс, и три женщины проводили его до порога. Его меланхоличный помощник уже ждал в коридоре. Он надел старое синее платье и маленькую шапочку из потертого бархата. Рядом с ним стоял прислужник с фонарем.

– Наш владыка ждет ваше превосходительство в приемном зале, – почтительно объявил он.

У окна, через которое судья увидел странную сцену, он прислушался; дождь хлестал с меньшей силой. Он распахнул створку и дождался, пока вспышка молнии озарит противоположное здание. В ее ослепительном свете была видна лишь глухая стена. Повыше в башне были пробиты два слуховых окна, но в кирпичной стене не было видно никаких отверстий, и такой она тянулась до самой земли. Он закрыл створку и небрежным тоном заметил послушнику:

– Какая мерзкая погода! Пожалуйста, проводите нас до кладовой.

Монашек удивленно глянул на него.

– Ваше превосходительство, придется спуститься на два этажа, а потом пройти коридором, который соединяет это крыло монастыря с другим жилым строением. Вслед за тем надо будет…

– Мы следуем за вами, – сухо оборвал его судья.

Тао Ган посмотрел на судью, но, увидев его замкнутое лицо, удержался от вопроса.

В молчании они спустились по лестнице, прошли узким коридором, а затем вновь по довольно крутым ступенькам поднялись до лестничной площадки. В середине ее огороженное перилами четырехугольное отверстие служило выходом темному глубокому колодцу. Из мрака поднимался назойливый аромат благовоний.

– Сейчас мы находимся над нефом храма, – пояснил послушник. – Точно на той же высоте, что и покои вашего превосходительства в восточном крыле.

Вступив в узкий коридор, он заметил:

– Вот проход, ведущий к кладовой.

Судья приостановился, чтобы оглядеть прорезанные в правой стене высокие окна, подоконники которых находились почти на уровне пола.

Послушник не останавливался. Толкнув тяжелую дверь, он провел своих спутников в прямоугольную комнату с довольно низким потолком. Две свечи освещали груды тюков и ящики.

– Почему здесь зажжены свечи? – спросил судья.

– Сюда часто заглядывают монахи, которым нужны сценические костюмы или аксессуары, – ответил монашек, показывая огромные деревянные маски и великолепные парчовые платья, закрывавшие левую перегородку. Справа была стойка с копьями, алебардами, трезубцами, хоругвями и другими принадлежностями для представления мистерий. За всем этим театральным реквизитом судья не увидел никакого окна. На противоположной стене имелись два слуховых окна, но они должны были выходить на восток, на внешнюю сторону монастыря.

– Подождите нас снаружи, – приказал он послушнику. Тао Ган, который только что внимательно осмотрел комнату, покручивая длинные волоски на своей бородавке, вполголоса спросил:

– Что показалось вам подозрительным, благородный судья? Судья описал ему увиденную им странную сцену и заключил:

– Эконом утверждает, что эта кладовая не имеет окон, выходящих в сторону противоположного здания. Я вынужден признать, что он не лжет. Но мне же не приснилось! Рана той женщины не была свежей, я не видел крови. Если бы я ее заметил, то сразу же бросился бы сюда.

– Вряд ли в монастыре несколько женщин без одной руки, – заметил Тао Ган. – Не понадобится много времени, чтобы ее обнаружить. Больше ваше превосходительство ничего не заметили?

– Разве я тебе не сказал, что вся сцена продолжалась считанные мгновения?

– Во всяком случае, она могла происходить только здесь. И нигде больше. Я простучу стены. Может быть, есть проход за этими копьями и хоругвями.

Под внимательным взглядом судьи он отодвинул в сторону запыленные хоругви, алебарды и трезубцы, загромождавшие стойку для оружия, время от времени постукивая по стене своим костлявым пальцем. Эта работа напомнила ему времена, когда он, «гест» ;озер и рек», не имел себе равных в искусстве открывать тайные проходы или взламывать самые сложные запоры.