Вадим Россик: Страна падонкаф

— Чтобы мусоров со следа сбить. От Ленки же комп остался. Стоял без дела, я и сообразил. Сначала себе волосы покрасил в русый цвет, но получилось непохоже. Пришлось сделать парик из Зефиринки. И красить.

Опять жуткий звук. Демон…

— А Лена?..

— Вот падчерицу ты, бушмен, мне не клей! Ленка сама руки на себя наложила. Со своей чокнутой подругой Анькой.

Лёня замахивается на маньяка.

— Колись, сука! Тоже ведь твоя работа?

Дядя Коля в страхе закрывает голову руками.

— Говорю, как есть! Ходил я тогда за Ленкой, с веревкой, но не успел. Только посмотрел, как она упала с крыши.

Мандинго молчит. Что говорить? В тот черный день вместе с Леной у него разбилось сердце.

— А что тебе сделала моя Сабина?

Это Артем Мостипан. Все это время он безучастно стоял в стороне. Смотрел, как уродуют палача. И не понять, чувствует ли он что-то, понимает ли, что сам здесь делает. Но вот, заговорил.

Дядя Коля с трудом поворачивает голову к Мостипану.

— С чего ты взял, что она твоя, тупица? Не запнись о губу! Я — Николай Ахмедзянович Исхаков! К твоему сведению, Сабина Исхакова — моя родная дочь!

Все онемели и смотрят во все глаза на убийцу.

— Сабина твоя дочь? — недоверчиво произносит Мостипан. — Она никогда мне про отца не говорила!

Маньяк, кряхтя, с трудом поднимается на ноги. Встал, уцепившись за осину. Говорит:

— Вот именно — никогда. Стыдилась меня, сучка! Обзывала алкоголиком и тунеядцем.

— Так ты даже родную дочь не пожалел?! Зверюга!

Маньяк скалит изуродованный рот. Передние зубы выбиты. Губы превратились в месиво. Лицо покрыто коркой запекшейся крови.

— А вы что, лучше? Посмотрите на меня! Такие же звери! Сабина мне деньги давала, когда меня уволили. А тут вдруг перестала спонсировать. Она, видите ли, ждет ребенка. Самой нужно. Тварь! А на меня — насрать! Ей на родного отца пополам!

Некоторое время все молчат. Переваривают услышанное. Оказывается, сколько интересного можно узнать в осеннем лесу!

— Повестка дня по-прежнему не исчерпана. У нас есть еще одна горячая тема.

Леха повинуется немой просьбе Димаса. Кореш взглядом напоминает о своем, фашистском.

— Бросай свои семейные дела, урод. Теперь расскажи нам, как ты убил Игоря и Писклю.

Монстр недоуменно смотрит на скинхедов. Потом припоминает:

— А-а-а… Это те два болвана, которые хотели с меня бабки срубить? Я уж и забыл о них.

Димас хмурится. Это плохой знак, когда Димас хмурится, но дядя Коля об этом не знает и продолжает шепелявить:

— Тот здоровый лоб видел меня с Марго и решил на этом заработать. Кретин!

— Что от тебя хотел Игорь?

— Лавэ хотел. Пятьдесят тысяч. Чего же еще?

— А ты?

— А я ему пику в горло! И корешка его застрелил, пока он камешки в воду кидал. Развлекался!

Теперь все ясно. Леха неосторожно подходит слишком близко к дяде Коле. Просто так. Чтобы лучше слышать шлепанье разбитых губ. А этого делать нельзя. Монстр все еще опасен. Жало у скорпиона, оказывается, не вырвано. Неожиданно дядя Коля наносит Лехе удар пикой в грудь и, скользнув за осину, устремляется в лес. Леха с криком ужаса падает навзничь. Повергнут на землю и в изумление.

Димас бросается к корешу. Гопники по приказу Лущая — в лес, за убийцей. Жестоко избитому, ему не уйти далеко от пацанчиков. Лёня тоже срывается с места — и наперерез! Остальные помогают Димасу осмотреть раненого Леху. В общем, все не так уж и плохо. Фашистский бог спас Леху. Пика, пробив толстую кожаную куртку, в тело вошла неглубоко. Только самым кончиком. Лехе быстро обрабатывают рану баночным пивом и закрывают ее тампоном, наскоро сооруженным из носового платка Мандинго. Ничего, потянет! Как говорят за океаном: «пепел к пеплу, прах к праху». А у нас: «пиво к пиву»! Из леса доносятся крики гопников, преследующих маньяка. Ладно, все равно не убежит.

Димас, успокоившись за кореша, тоже скрывается в лесу. Нахмуренный. Димас любого готов порвать за Леху. За Леху и за Алоизыча. Остальные действующие лица трагедии ждут на поляне.

Время для Бодлера прошло. Дядя Коля, задыхаясь и рыча от сознания своей немощи, петляет среди елей. Уже темнеет. «Ночной зефир стремит эфир…» Дядя Коля тоже стремит свой неуклюжий бег. Как зефир. Вот только куда стремить? К жилым многоэтажкам? Там люди, а дядя Коля больше не любит бесцеремонную людскую компанию. Ему с избытком хватило общения с мухачинскими отморозками. К себе он вряд ли проберется. Дома пластом лежит пьяная Наиля. Даже не догадывается, что ее мужа убивают! В другую сторону? Прыгнуть в Мухачу и на тот берег? Как Чапаев? Но в реке его ждет Катя! Дядя Коля представил себе бледное лицо в глубине с плавающими в воде длинными русыми космами. А глаза все еще голубые-голубые… Фу, жуть! Не вариант.