Анна Данилова - Девять жизней Греты

– Господин Ангелов, вы слышите меня? Вы знали, кто ее отец?

– Нет. Если бы знал, то непременно задал бы ей вопрос – зачем ей менять Москву на скромный болгарский город? Ведь если бы я знал, какой образ жизни она вела до меня, разве стал бы я с ней связываться?

– Что вы имеете в виду?

– Избалованная, пресыщенная современная девица, которая и сама уже не знает, чего хочет!

– Вы вступили с ней в брак, будучи человеком, мягко говоря, бедным. Вы жили на съемной квартире, нигде не работали. Ваш бизнес, которым вы прикрывались, на самом деле представлял собой заброшенную автомастерскую, где ночевали бомжи. Ваша мать занималась своей личной жизнью… Кстати, где она?

– Она уехала со своим приятелем в Турцию. – Горги нашел в себе силы посмотреть следователю прямо в глаза.

– На что вы жили?

– У меня были кое-какие сбережения.

– Хорошо, допустим. Вы бывали в кафе неподалеку от отделения полиции, в центре Шумена? Кафе называется «Балканы».

– Да, конечно.

– Насколько мне известно, ваша мать, Магдалена Ангелова, состоит в приятельских отношениях с собственником этого заведения. Так вот, он утверждает, что ваша мать пыталась устроить туда официанткой вашу жену, Грету.

– Да, это правда. Но не вижу в этом ничего плохого. Мы не знали, что у нее есть деньги, и если первое время мы просто проедали мои сбережения, то, когда они начали подходить к концу, моя мать сказала мне, что я должен предложить Грете идти работать.

– А сами вы работать не пробовали?

– Я как раз собирался начать ремонт в своей мастерской. Хотел дать объявление в газетах, собирался найти механиков.

– На какие деньги?

– Мама обещала мне помочь.

– Но ведь она тоже нигде не работала.

– У нее были… вернее, есть богатые подруги. Одна, Леля Ганка, держит гостиницу, еще одна – два заведения. Они бы дали ей в долг. Как давали не раз.

– Когда вы узнали, что Грета – дочка известного в России бизнесмена?

– Как-то раз… Летом.

– После этого разговора, я думаю, вы с матерью отстали от Греты и уже не пытались устроить ее официанткой в «Балканы»? Или посудомойщицей, или поломойкой?

Горги вспотел. Ему захотелось домой, встать под душ.

– Да, мы понимали, что ей не надо работать. К тому же у нее же есть специальность. Она занимается ландшафтными проектами. Если бы она захотела, то нашла бы себе работу в Варне или в Софии. Или же открыла бы здесь свой офис.

– На какие деньги были куплены апартаменты? Причем одни – в районе «Кристалла», а другие – у «Русского памятника», то есть в самом центре города?

– На деньги моей жены.

Хотя бы этот ответ дался ему легко. Ведь он говорил чистую правду.

– А что вам известно о вилле в Краневе?

– Какой еще вилле?

– Разве ваша жена не собиралась покупать виллу в Краневе?

– Не знаю. Она мне ничего об этом не говорила…

– Господин Ангелов! Мы просим вас оставаться дома и никуда не выезжать из Шумена. Держать телефон включенным. Как только придут результаты экспертизы, мы обязательно вызовем вас для дальнейшей беседы. Да, и еще. Когда ваша мать вернется из Турции, позвоните мне. Я должен с ней побеседовать.

Лицо было мокрым от слез. От мокрого снега. От того, что небо опрокинулось и поменялось местами с землей. Горги казалось, что и он сам опрокинулся. Что все в нем – наоборот. Голова кружилась. «Горги, ты просто голоден» , – сказала ему откуда-то сверху Магдалена.

Он вошел в маленький дешевый ресторан, заказал куриный суп. Сейчас, когда рядом с ним не было ни полицейского, ни следователя, ни Магдалены, которая всегда была его тенью, он мог дать волю своим чувствам. Достав большой носовой платок, он, зажав им лицо, разрыдался, отвернувшись к стене. Он знал – его никто не видит и не слышит. В эту минуту до него нет дела абсолютно никому…

В ресторане было шумно, играла музыка, в окна барабанил дождь. Все были заняты едой или друг другом. Молоденькие девчонки, распахнув меховые курточки, ели горячую картошку, запивая ее пивом, их худенькие пальчики со свежим маникюром в перерывах между едой сжимали тоненькие сигаретки. Две молчаливые пожилые женщины, расстегнув плащи, ели суп; мужчина и женщина, видимо сильно проголодавшиеся, поедали горячую фасоль. В ресторане было душно, сильно пахло пряностями. Над головами посетителей плавал сигаретный дым. Две проворные официантки в коротких юбках и одинаковых черных шерстяных колготках, подчеркивавших стройность их ног, носились по залу с большими тяжелыми подносами. В углу, под разросшейся монстерой, сидела женщина-администратор, перед ней стоял фужер с красным вином, она с отсутствующим видом листала иллюстрированный журнал.