Сэйтё Мацумото - Черное евангелие

Орден святого Василия с целью распространения Христова учения имел только в Токио три церкви и две школы. Его руки дотянулись до Кансая и Кюсю, где он имел еще шесть церквей. И всем этим огромным хозяйством управлял Фердинанд Мартини, полный пятидесятишестилетний епископ, с красным лицом и суровым взглядом, пользовавшийся среди подчиненных непререкаемым авторитетом.

Служебная резиденция Мартини находилась па втором этаже церкви святого Гильома. Ему было известно и о переводе библии и о смелых рейсах Ясуко во время заключения интернированных священнослужителей в концлагере. Ведь среди интернированных находился и он сам, и ему тоже перепадало кое-что из передач Ясуко. Он дал согласие, и Ясуко купили новый дом стоимостью свыше двухсот тысяч иен.

Поначалу у Ясуко не было собак, да и двери дома не закрывались так тщательно, как теперь. Но потом… Дело все в том, что в Японии после войны ощущался острый недостаток продовольствия и товаров. Страну захлестнула волна спекуляций. И как ни странно, именно месторасположение нового дома Эбара Ясуко и его планировка стали причиной неожиданных перемен в ее жизни.

В новый дом отец Билье стал приходить значительно чаще.

Итак, отец Билье имел основания заходить к Ясуко запросто. Она знала, что это благодаря его стараниям ей преподнесли в подарок и дом и участок, и считала себя ему обязанной. Ведь в подобных случаях человек всегда чувствует себя в долгу.

Это началось в тысяча девятьсот сорок восьмом году.

Кроме малолитражной машины отца Билье, во дворе у Ясуко глубокой ночью стал появляться небольшой грузовичок.

Дорожка к дому узкая, и грузовичок с трудом пробирался к боковым воротам, через которые и въезжал во двор, где его всегда ставили среди густых зарослей.

Глубокая ночь, все вокруг спит. Грузовик останавливается, с него соскакивают трое или четверо здоровенных парней. Лиц их не видно, но все высокого роста.

Разгрузив машину, они принимаются перетаскивать груз в дом. Тут и большие и маленькие ящики. Но странно, собаки, которые обычно рвутся с цепи, лишь заслышав шаги за забором, сейчас не лают, только одна, которую держат в доме, тихо рычит, но и она смолкает, как только на нее цыкает Ясуко.

Так повторяется два-три раза в неделю.

Но случалось, что грузовичок приезжал пустой и, наоборот, грузился в доме Ясуко. Все делалось молча и тихо. Никто не видел загадочного грузовичка. Куда держал он путь дальше, не знала даже Ясуко.

Вот тогда-то и стала Ясуко тщательно запирать все двери и никого не впускать в дом. Тогда же она завела и своих страшных овчарок.

С тех пор Ясуко стала жить значительно лучше, хотя она старалась скрыть это от соседей. И после того памятного случая, когда она на новоселье раздала соседям несколько банок мясных консервов, больше ничего подобного не повторялось.

Одеваться Ясуко тоже стала лучше. Если раньше она носила только темные платья, то теперь у нее появились нарядные шерстяные кофточки и юбки разных расцветок. В те годы все одевались как попало. Многие женщины еще с войны носили черные брюки, многие меняли прежнюю одежду на рис. И только женщины определенной профессии одевались в яркие нарядные платья.

И соседи стали судачить:

— Может, Ясуко тоже из этих, гулящих?

Однако никто ни разу не видел, чтобы она принимала американских солдат. И при том ведь она такая верующая! А чистота нравов была одной из главных заповедей ее веры.

У нее бывал только отец Билье. Правда, иногда заглядывали и другие священники. Однако подолгу не засиживались.

И все-таки соседям было непонятно — в такие времена кормить собак мясом!

Дом Ясуко напоминал крепость, куда имели доступ только некоторые священнослужители да две-три прихожанки из церкви святого Гильома. Но и их Ясуко не пускала дальше прихожей. Они уходили от нее со свертками, увязанными в фуросики [4] Фуросики — платок, из которого делается узелок для небольших вещей. .

Женщины посещали Ясуко почти каждый день, но она ни разу не пустила их в комнаты. Вскоре стало известно, зачем приходят к Ясуко эти женщины. В свертках были импортные костюмы, чаще всего детские, сгущенное молоко и сахар.

«Непонятно, откуда у Ясуко все это добро?» — изумлялись соседи. И они, конечно, решили, что Ясуко занимается спекуляцией.

Спекуляция — и Ясуко! Как-то не вяжется. Образ спекулянта в глазах жителей поселка всегда ассоциировался с этаким наглым, самодовольным типом в кожаной куртке и высоких сапогах, довольно распространенным в послевоенные годы.